Чувствовал он себя неважно. После драки с Рэем у него ныла, казалось, каждая мышца. — Ну да ладно, едем! Мне в любом случае хорошая выпивка не помешает.В отличие от Шона, который выглядел не лучшим образом и чувствовал себя не в своей тарелке, Мэгги была свежа и блистала красотой. Вот почему Шону хотелось посидеть с ней в заведении Мамми вдвоем. «Впрочем, — подумал Шон, — Джек тоже сгодится. Будет вести наблюдение. Ведь должен кто-нибудь высматривать подозрительных субъектов».Мэгги соскочила со стола, положила Шону руки на плечи и коснулась его щеки поцелуем. Потом сделала шаг к двери. Шон перехватил ее за талию.— Я согласен, но только с условием, что потом мы с тобой останемся наедине.Он почувствовал, как она напряглась.— Увы, сегодня я буду ночевать дома.— Нет, не будешь.Мэгги промолчала.— Прошу тебя, останься со мной. Мне нужно, чтобы ты была рядом.Он посмотрел на нее в упор и увидел, что в душе ее происходит борьба.— Мэгги, я прошу тебя…Она кивнула:— Хорошо. Эту ночь я проведу с тобой.
Заведение Мамми поразило Мэгги своим великолепием. И бар, и ресторан были отделаны резным деревом, на стенах висели акварели, а по углам стояли большие аквариумы с экзотическими рыбами.Мэгги, Шон и Джек заняли в баре диванчик с высокой спинкой. Шон сел с краю — так, чтобы видеть всех, кто входит и выходит из бара. Мэгги не сомневалась: наблюдением займется Шон, хотя он и сказал ей прежде, что дежурить будет Джек, а они с ней — просто радоваться жизни.Мамми понравилась Мэгги, хотя это была та еще дамочка и при случае могла ввернуть уличное, а то и ругательное словцо. Впрочем, в присутствии полицейских она вела себя тише воды, ниже травы и никак не походила на прожженную содержательницу тайного публичного дома.Список вин у Мамми поражал воображение. Мэгги остановила выбор на бургундском калифорнийского разлива урожая 1976 года и решила, что это восхитительный напиток. Шон и Джек ограничились пивом.Шон залпом проглотил полбутылки пива и откинулся на спинку диванчика; теперь Мэгги могла без помех рассматривать его лицо. Шон выглядел утомленным, но даже усталость, казалось, только усиливала его мужское обаяние. Под стать внешности Шона был и его характер — сильный и решительный. Он не задумываясь бросался в самую опасную переделку, но при этом тщательно взвешивал все «за» и «против». Вот почему Шон выиграл, а Рэй проиграл.Рэй умер. Но не прежде, чем выдержал изматывающую схватку с Шоном. Что-то во всем этом было странное…Джек, извинившись, вышел. И сразу же Шон коснулся руки Мэгги. Он улыбнулся ей — немного устало, но в улыбке его было подлинное чувство.— О чем ты думаешь?— Мне кажется странным, что такая состоятельная женщина, как Мамми, торгует женщинами, — ответила Мэгги.— Что ж тут странного? Надо же ей как-то зарабатывать на жизнь. Главное — начать… Но Мамми еще не из самых худших сводниц. Она предоставляет своим девушкам комнаты, следит, чтобы кавалеры у них были приличные и нормально себя вели, и берет за это, в общем, небольшие комиссионные. Ты только подумай, сколько девушек в это время ходят по улице, ежеминутно подвергая себя угрозе насилия со стороны маньяков и извращенцев!— Ты что же, защищаешь проституцию? — удивилась Мэгги.— Просто я реально смотрю на вещи и знаю, что приказами и постановлениями от проституции не избавишься. Не забывай, что это древнейшая в мире профессия.— Все равно, действия Мамми противозаконны. Почему ты не приказал арестовать ее?— Я уже арестовывал Мамми. Хотел, чтобы она разговорилась.— Понятно… Из двух зол ты выбрал меньшее.— Я уверен, что Мамми меньшее зло, чем убийца, которого мы разыскиваем.Мэгги кивнула. Интересно, с чего это вдруг она стала такая покладистая и во всем с ним соглашается?Мэгги вдруг подумала, что влюбляется в Шона. Вернее, уже влюбилась. Конечно же, она этого не хотела, но тем не менее…Поднявшись и попросив у Шона извинения, она пошла в дамскую комнату, внимательно всматриваясь во всех, кто попадался ей на пути.Потом Мзгги нервно взглянула на часы и спросила себя: сколько еще времени Шон намерен торчать в ресторане? По ее мнению, вечер мчался как курьерский поезд.Наступили сумерки, а вслед за ними пришла чернильная темнота ночи.А потом на небе появилась полная луна…
Лондон, конец лета 1888 годаУбийством в Лондоне никого не удивишь, тем более в Ист-Энде.Чего здесь только не случается!Пьяные потасовки в барах.Драки между пьяными мужьями и женами.Коллективные побоища с использованием ножей и битых бутылок.Тем не менее даже в Ист-Энде для убийства требовался какой-никакой мотив.Грабеж. Ненависть. Ревность. Страсть.В августе 1888 года в Лондоне говорили только о серии странных, не имевших привычной мотивации кровавых преступлений.В Темзе обнаружили несколько обезображенных женских торсов.Одну проститутку нашли прямо на улице: она стала жертвой нападения трех злодеев, зверски изнасиловавших ее.Двух проституток на улице порезали ножами.Шестого августа 1888 года после банковских каникул в Джордж-Ярде было обнаружено тело женщины с тридцатью девятью ножевыми ранами.Никакой паники тогда еще не началось. Эти факты были опубликованы в газетах. О последней жертве писали, что она средних лет и среднего веса, с черными волосами и круглым лицом. Газетчики отметили, что принадлежала она скорее всего к низшему сословию. Правда, в одной из газет впервые было упомянуто слово «мясник», что вызвало у широкой публики весьма неприятные ассоциации и чувство незащищенности.Расследование продолжалось, и со временем было установлено имя женщины — Марта Табрум, а также найдены свидетели, видевшие Марту в компании солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98