Горячий воздух накатывал волнами. Тюрьма была сзади, за
спиной, а впереди слышался веселый говор Реки. С двух сторон это
пространство ограничивали огромные здания, вдалеке над ними поднимались
шпили. Здесь же начинался большой зеленый парк - настоящий райский уголок.
Жрецы ушли: их работа была сделана. Видимо, теперь вся
ответственность лежала на скучающем воине четвертого ранга. Он разглядывал
жертвы и постукивал по сапогу кончиком кнутовища.
- Десять минут, чтобы собраться с силами, объявил он. - Потом пройти
через площадь и обратно. Или проползти, если хотите. - Он щелкнул хлыстом.
Появился совсем молодой Второй в желтой юбке, он обошел всех
приговоренных и сунул каждому черную тряпку. Увидев Вэлли, он нахмурился и
посмотрел на своего начальника.
- Для этого надо тележку, - сказал Четвертый.
- Я воин, - громко ответил Вэлли, - я пойду сам.
Он взял повязку, разорвал ее пополам и начал обматывать одну ногу.
- Ты грязный самозванец, - рявкнул Четвертый.
От второй половины Вэлли оторвал маленький лоскуток и завязал волосы
на затылке. Стали видны его знаки на лбу.
- А суд храма так не считает, воин.
Видимо, он неправильно к нему обратился, потому что тот покрылся
краской и угрожающе поднял свой кнут.
- Ну, начинай, - оскалился Вэлли, - бери пример со своего правителя.
Какое-то мгновение воин молча смотрел на него, потом схватил еще одну
повязку и сунул ее Вэлли.
Вэлли не был до конца уверен, что поступает правильно, но он должен
был доказать свою веру и считал, что лучший способ для этого - доказать
сперва свое мужество. Едва ли имеет большое значение, кому он будет
доказывать - богам, воинам или самому себе. Надо было идти через площадь;
двое из приговоренных поползли, их тут же настигли удары хлыста. Вэлли
пошел. Он шел очень медленно, при каждом шаге задыхаясь от боли, но он
первым дошел до конца и вернулся назад. И он не опустил головы.
Потом всех шестерых сковали одной цепью и повели вдоль берега реки,
мимо зданий, которые Вэлли не видел из-за слез, мимо бурных вод, которые,
может быть, совсем скоро понесут его искалеченные кости; вскоре их привели
к ступеням храма. Через некоторое время появилась жрица и пробормотала над
обреченными слова благословения.
Их охраняли девять воинов и четыре неповоротливых раба. Вэлли занял
почетное место впереди колонны; цепь, которая сковывала его шею, нес за
ним воин второго ранга.
Каждый шаг был настоящей пыткой. Глаза застилала вода, и чего в ней
было больше - слез или пота - он не знал, да и не хотел знать. Как они
прошли весь парк и вышли через ворота, Вэлли плохо запомнил; процессия еще
не успела углубиться в городские переулки, когда до него донесся детский
голос: "Эй, смотрите! У них воин!"
Вэлли протер глаза, чтобы лучше видеть, и обнаружил, что собирается
толпа. Он никогда раньше не задумывался о том, как относятся жители города
к этому ежедневному маршу смерти. Иннулари говорил, что большинство
узников - это рабы или преступники из других городов, присылать их сюда по
какому-то необъяснимому древнему обычаю считается достойной службой
Богине, но кое-кто из пленников, вероятно, жители этого города, и,
наверное, иногда совершаются попытки спасти осужденных. Поэтому, вероятно,
требуется такая большая охрана, ведь когда шестерых закованных в цепи
сторожат девять человек, это кажется излишним.
Но на сей раз их спасать не будут. Из толпы то и дело доносились
колкости и насмешки, следом за процессией бежали дети и подростки. На
Судилище отправляется воин седьмого ранга, это большое развлечение.
Суматоха росла, шум становился все громче, люди выглядывали из окон,
прибегали с соседних улиц. Охранники начали злиться, прибавили шагу и
раздраженно дернули цепь. Вэлли сжал зубы, но голову держал высоко и,
пошатываясь, шел вперед.
В него попал комок жидкой грязи, потом еще один, уже не такой мягкий.
Все крики обращены были только к нему, благородному господину, доблестному
воину. Ты что, проиграл битву? Где твой меч, воин? А эту штучку оставьте
мне, светлейший!..
Один из охранников взялся за меч, и на мгновение показалось, что
кровопролития не избежать, а с ним и настоящего мятежа, народного
восстания. Но послали за подмогой. Появился еще один отряд воинов, вдвое
больше, чем первый, и толпу быстро разогнали. Вэлли слишком изнемог от
боли, он не чувствовал страха, но послание расшифровал - воины седьмого
ранга не пользуются любовью народа. Если все они похожи на Хардуджу, то
удивляться нечему.
Тюрьма - это еще не ад, это только чистилище, настоящий ад начался
только сейчас. Миллион раз Вэлли проклинал себя за то, что отказался от
тележки, пусть это было бы недостойно, пусть еще сильнее заболели бы его
раны. Он не помнил, как они вышли из города, не помнил, что было вокруг,
он замечал только тропинку, поднимающуюся теперь круто вверх. Он
содрогался при мысли о том, что может потерять сознание, потому что тогда
его или поволокут по земле, или просто проткнут мечом и бросят в воду.
Лохмотья на ногах пропитались кровью, боль и жара были просто невыносимы.
Казалось, что кричит каждый его мускул, каждый сустав.
Они обогнули скалу и подходили к водопаду, когда порыв свежего
воздуха оживил Вэлли. С одной стороны над тропинкой поднималась прямая
отвесная стена, с другой - нависал утес. Земля под ногами качалась, ветер
взвихривал пелену холодных брызг, а в ушах гремел рев воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109