Честность перевесила верность.
– Не Оук.
– Точно?
– Да, милорд. Вассайл рыкнул.
– Ладно, пусть будет хоть что-то! Но его величество еше скажет свое слово.
Несомненно.
Соперники подходили друг к другу: примерно одного возраста, почти одинакового роста (де Роже чуть выше), оба крепкие и широкоплечие (здесь Оук не уступал). Не отличаясь быстротой, Оук умел нагнетать давление. И один, и другой осмотрели принесенные по приказу коменданта мечи. Узкие, с закрывающей пальцы гардой, не столь легкие, как рапира, которой был вооружен де Роже, но и не такие тяжелые, как «Печаль»; предназначенные как для колющих, так и для рубящих ударов.
Поединок на мечах в тронном зале был грубым нарушением общепринятого этикета. Регент, никогда не изучавший науку защиты, желал лишь унизить де Роже. Но какова цель Бо?
Комендант подозвал к себе обоих бойцов. Они выслушали его, молча кивая, но глядя только друг на друга. Потом Доберош приказал им сделать по пять шагов назад, и тут все заметили хромоту Оука.
Салют! Мечи взлетели вверх.
– Милорды, можно начинать!
Оба устремились навстречу друг другу. Аркелл по собственному опыту знал, как неудобно драться с хромым, и в этом было одно из преимуществ Оука. Мечи столкнулись.
Дзинь!
Де Роже сделал выпад, и Оук парировал «бабочкой», перейдя в контратаку из пятой позиции. Де Роже пришлось защищаться. Оук нападал так быстро, что за его движениями трудно было уследить. Клац! Клац! Мечи мелькали словно молнии в свете канделябров. Анализировать ход боя на таком уровне могли бы разве что Бомон и Великий Магистр. Оук не давал противнику передышки. Зрители удивленно перешептывались. Клац! Клинок атаковал в непривычном для себя стиле, но Роже попытался провести «радугу» и не успел. Откуда это у него? Исилондец уже давно должен был отправить Оука отдыхать.
Отбив выпад соперника, Оук вывернул кисть и ударил де Роже в висок эфесом меча. Зрители взвыли.
– Есть!
Он опустил меч и отступил. Оба бойца посмотрели на коменданта.
– В голову нельзя! – задыхаясь, пробормотал де Роже.
– Нельзя в лицо, – упрямо возразил Оук. Доберош задумчиво погладил усы.
– Я сказал «лицо». Засчитано.
Придворные сердито загудели. Сабли засверкали глазами. Регент улыбнулся со своего насеста.
– Такое разрешается? – пропыхтел Вассайл.
– Да, – шепотом ответил Аркелл.
В настоящем бою де Роже уже лежал бы с разбитой головой. Но когда Оук усвоил столь хитрый прием? Он как будто знал, что противник раскроется.
– Ха! Шивиалец всегда побьет исилондца, – заметил посол: патриотизм явно брал верх над дипломатической учтивостью.
Доберош снова развел противников.
Теперь они начали более осторожно, держа дистанцию. Оба подняли мечи повыше, готовя не колющий, а рубленый удар.
Клац! Клац! Клац! Де Роже перекинул меч в левую руку, и этого мгновения оказалось достаточно. Он вскрикнул от боли и выронил оружие.
– Сударь! Мне так жаль! – вскричал Оук. – Я не хотел. Вид у Клинка был испуганный, голос тоже. Аркелл знал, что друг не притворяется, но публика могла и не поверить. Прижав руку к перебитой ключице, де Роже не потерял, однако, благородства.
– Согласен, мессир Оук, вы сделали это непреднамеренно. – Он скрипнул зубами. – Милорд комендант, я вынужден прекратить поединок.
Шивиальские рыцари приветственно закричали, регент захлопал в ладоши, и наконец все остальные тоже наградили победителя жидкими аплодисментами.
Что же это такое? Аркелл мог поклясться чем угодно, что Оук и в подметки не годится де Роже. В Исилонде не было Белых Сестер, но нюхачи здесь, конечно, присутствовали, так что чудо, сотворенное Оуком, нельзя объяснить колдовством. Может, Роже уступил намеренно? Или Хазард ошибся в оценке его мастерства? Непонятно.
Доберош поклонился регенту:
– Не будете ли вы столь любезны позволить графу де Роже удалиться? Его рана требует ухода. Я объявляю победителем мессира Оука.
Оук растерянно оглянулся. Похоже, он не знал, стоит ли забирать тарелку со свининой. Регент поманил его, и Клинок, приблизившись, опустился на колено.
– Ваше мастерство, мессир, удивило нас. Все ли Клинки такие непобедимые?
Оук покраснел, став, вероятно, первым человеком, покрывшимся краской смущения в этом дворце. – Нет, ваше высочество. Я не настолько хорош. Капитан Бомон лучше. Он лично научил меня некоторым приемам. – На его лице появилось покаянное выражение. – Мне так жаль…
Хищник нахмурился, задумался и наконец сказал:
– Понятно.
Похоже, де Бриен был единственным в целом зале, кто сумел что-то понять. Аркелл не понимал ничего, хотя теперь он знал, где два его друга провели весь день.
– Мы не станем награждать вас свининой, сударь, – язвительно бросил де Бриен. – Канцлер, дайте ему кошель с золотом.
Затем последовал обед. В Айронхолле Аркелла не раз предупреждали, что служба Клинка по большей части сопряжена с невыносимой скукой, но никто не упоминал о пытках. Он и Оук стояли за спиной подопечного, и их пустые желудки ворчали дуэтом. Бо умел забывать о еде, занимаясь чем-то важным.
Стол регента стоял выше стола Вассайла, но оба ломились от яств. Супы и жаркое, рыба и оладьи, горшочки с ароматно пахнущим шоре, пироги и хлеб – всего этого хватило бы на весь двор. Но двор стоял и смотрел на вкушающих хозяина и почетного гостя. Когда первые блюда остыли, их убрали, заменив на новые, столь же изысканные и разнообразные.
За второй переменой последовала третья – жареный поросенок, миноги, тушеный фазан с…
Вассайл рыгнул. Регент почти не ел. Разговор тек вяло. Но еда… о, еда!
Далеко за полночь, когда свечи сгорели почти наполовину Аркелл вышел во двор подышать мягким, освежающим ночным воздухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116