Эти ребята засекут передачу большого массива данных, возможно — даже успеют ее блокировать.
Как гласит народная мудрость, у Кейнсвилла один вход и миллион выходов. Клаус с Уилкинсом и глазом моргнуть не успеют, как окажутся на Ниле, где инопланетных гостей встречают не приветственными речами, не хлебом-солью, а каменным топором по балде. Или в каком местечке похуже — заплачут, что не научились вовремя дышать метаном, но будет поздно. На Уилкинса в общем-то наплевать: помер, как говорится, Максим — ну и хрен с ним. Клауса терять жалко, но и это можно бы пережить. А вот информация — информация нужна позарез, и в цельном, неискалеченном виде.
— Привози!
Клаус кивнул (с очевидным облегчением) и исчез (боится, зараза, как бы я не передумала).
Теперь Пандора могла расслабиться. Дело сделано, добыча в пути, занимается рассвет нового дня. Дня хлопотного и радостного. Просмотры, монтаж, редактирование — и полное изменение обычного расписания передач. Она привлечет к работе всех, вплоть до подметал из гаража, будет скромно, но с достоинством принимать поздравления управляющих, вышибет Фалломорфного Фрэнки из прайм-тайма..
Мгновение, остановись!
Она решила, что Пандора Пендор Экклес может хоть раз в жизни послать диету куда подальше и нормально позавтракать. Но сперва — ополоснуться и переодеться.
— С вами хочет поговорить доктор Франклин Фрэзер, — объявил коммуникатор.
Пандора замерла на полушаге, не донеся ногу до пола. Ф.Ф., бодрствующий в такое время суток, это же почище всех евангельских чудес, кому расскажи — не поверят.
Неприятности?
И с чего бы это он вдруг позвонил? Капитуляция? Белый флаг? Ну что у него, спрашивается, осталось за душой? Через сутки Пандора Экклес станет коронованной, никем не оспариваемой королевой WSHB. Фрэнки прикроет свой бильярдный шар белым колпаком и будет посвящать домохозяек в тайны кулинарного искусства. Я получу Пулитцеровскую премию и Нобелевскую по шпионажу, посажу его на одну золотую медаль, а второй прихлопну.
Но с другой стороны…
С другой стороны, странная какая-то синхронность. Подозрительная. Коды, они защищают от Института, но ведь у Шустрого Фрэнки друзья по всему WSHB, в самых высоких местах. Может быть, он тоже провел бессонную ночь, сидел и подслушивал все ее разговоры? А потом позвонил — сразу после Клауса.
Пандора опустила ногу на пол, сделала шаг назад, еще раз проверила свое отражение. Ну просто прелесть.
— Связь.
Окно, за окном — роскошный, безвкусно декорированный кабинет, в центре кабинета — знаменитый ясеневый письменный стол, за знаменитым столом — не менее знаменитая физиономия. Волосья, конечно же, жуткие, однако Фрэнки элегантно одет, свежевыбрит и прямо-таки светится опасной самоуверенностью. Глубокий, недавно обновленный загар, на скулах — легкие потертости от очков, настоящий мужчина, проводящий под открытым небом неразумно много времени. А ведь этот поганец — он в жизни из-под крыши не вылезал. Белокурые волосенки в художественном беспорядке — беспорядке работы опытного парикмахера. На морде — Глубокая Озабоченность, одна из его самых эффективных масок, выражение, приберегаемое обычно для сообщений о средней руки наводнениях и новых эпидемиях.
— Доброе утро, Пандочка!
Знает же, сучий кот, как я ненавижу эту кличку!
Пандора изобразила Веселое Удивление:
— Привет, Фрэнки. Рано ты сегодня что-то. Снова заморочки с мочевым пузырем?
— Понимаешь, я тут немного встревожился. Как ты там, закончила все эти свои переговоры?
На лице — Легкое Любопытство, но он прекрасно знает ответ. Знает даже, что я знаю, что он знает.
— А, эти? — Безразличное Пожатие Плечами. — Да, все уже в порядке.
— Да-а. — Теперь изображается Легкое Сожаление. — И как скоро сумеешь ты практически использовать материал?
Пандора мгновенно пробежала по десятку возможных сценариев. Нельзя отбрасывать возможность, что Ф. Ф, или кто-либо из его гопы попытается перехватить Клауса. Подлость будет, конечно же, и прямое предательство, но внутренние склоки иногда выходят за все допустимые рамки. Есть поступки, абсолютно непозволительные в дружной профессиональной семье — и все же в некоторых случаях некоторые личности позволяют себе эти непозволительные поступки. Так что лучше не отвечать.
— Ну, все это нужно будет решить завтра, на совещании. Я уверена, что могу полностью рассчитывать на твое содействие…
Предостерегающий взмах великолепно ухоженной руки.
— Так что, сделка уже завершена? Деньги ушли? И назад уже никак?
Ледяной ужас, и здесь же, рядом, горячее, обжигающее бешенство. Вот и говори после этого о втором начале термодинамики. Пандора автоматически переключилась на Легкое Пренебрежение:
— К чему это ты, Фрэнки, клонишь? На безмерно лживом лице Фрэзера — новое, незнакомое выражение. Папская Непогрешимость?
Да, пожалуй, что так.
— Пресс-конференция. Назначена ровно в полдень. Я туда схожу, обязательно.
Лед одержал полную, сокрушительную победу над огнем. Пандора кое-как нащупала спинку кресла (хромировка и хрустально-прозрачный пластик, и кто же это придумал такое идиотство?) и не села в него, а буквально плюхнулась.
— Какая пресс-конференция?
На исчезающе малую долю секунды в глазах Фрэзера мелькнуло настоящее, искреннее чувство. Очень мерзкое чувство. Затем — полная непроницаемость.
— О, ты что, не слыхала?
— Не слыхала — о чем?
— Сама директорша! Матушка Хаббард лично пригласила все средства массовой информации! За двадцать лет ее царствования — первая пресс-конференция. Зуб даю, старая курица снесла очень любопытное яичко, а иначе — зачем бы ей кудахтать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138