— Я знаю. Через несколько минут, когда все будет кончено и мы вернемся на это место, ты придешь в себя и забудешь обо всех страхах.
— Ты только не отпускай мою руку, — вымученно улыбнулась Элия.
— Готова? Давай!
Они ринулись вниз по склону.
Принцесса бежала совсем неплохо — со скидкой, конечно, на рост и длину ног. Седрик держался рядом, ни на секунду не выпуская ее руки. Девлин оставил созерцание нового мира, повернулся и поднял голову.
Задыхаясь, Седрик и Элия влетели на наблюдательную площадку, дружно ухватились за перила и заглянули вниз.
Гнилое, отвратительное болото, усеянное камнями, мутными лужами, мелким колючим кустарником и травянистыми кочками, растительность по преимуществу двух цветов — ярко-желтого и тускло-коричневого. Сыпался мелкий дождь. (Как? Каким образом? Ведь это место накрыто огромным черным диском. Парадокс!) Ветер гонял по поверхности луж мелкую рябь, следы, оставленные колесами машин, медленно заполнялись пузырящейся жижей. Самый крупный экземпляр местной растительности располагался прямо под наружным краем площадки; неожиданно этот белесый, размером с хорошую бочку, слизистый ком рванулся вверх, вытянулся в некое подобие высокой тонкой пальмы и плавно изогнулся; над людьми нависла кошмарная “крона” — круглое отверстие, окаймленное толстыми, извивающимися отростками. Еще мгновение, и отростки превратились в длинные белые веревки, перехлестнули через перила, обвились вокруг Элии и вскинули ее в воздух; Седрик, не успевший даже сообразить, что же тут происходит, выпустил руку принцессы. Охранники схватились за бластеры и замерли, остановленные криком Девлина; видимо, их резкие движения привлекли внимание инопланетного существа — новые веревки плотно окутали оружие.
Седрик вскочил на перила и схватил Элию за лодыжки — очень вовремя, еще мгновение, и она оказалась бы вне досягаемости даже его длинных рук. Теряя равновесие, он уцепился за перила сначала одной ногой, а затем и другой, белесые щупальца оплели его тело, рванули вверх.
Седрик чувствовал, как что-то вцепилось в его лодыжки, но это, скорее всего, были руки кого-то из людей, суставы его трещали, тело растягивалось, как жевательная резинка, однако он упорно не выпускал Элию, извергающую проклятия на дюжине языков — и слава Богу, значит, ни одно щупальце не захлестнуло еще ее шею. Не выпускал, хотя и кричал от невыносимой боли, не выпускал, хотя все нарастающее напряжение грозило разорвать его пополам.
Давление воздуха в сжатом щупальцами скафандре заметно увеличилось; щелчок в одном ухе, в другом, и Седрик погрузился в ватную, удушающую тишину. Постепенно его тело наклонилось из почти вертикального положения в горизонтальное — белесые веревки остервенело тянули свою добычу. Седрик почти не мог дышать, казалось, еще немного — и ему раздавит грудную клетку; крошечные зубастые рты — такой рот был на конце каждого из щупалец — тщетно пытались прогрызть кристопласт. Чем же это может кончиться? Вариантов вырисовывалось немного, и все какие-то малоутешительные: либо его ноги соскользнут с перил, либо руки вырвутся из плечевых суставов, либо Элия лопнет пополам. А может, перила оторвутся от площадки, все с тем же печальным итогом.
Седрик смотрел вниз, на камни и кочки — и туманную полоску, окольцовывающую колодец. Одно из щупалец хлестнуло по этой полоске, негромкий треск, бенгальская вспышка, и оно исчезло. Вот вам и еще один вариант: продолжая тянуть, эта инопланетная тварь перевернет Элию и Седрика вниз головами, прижмет к краю колодца — и конец.
Новое щупальце захлестнуло шею Седрика и начало стягиваться. Тоже конец, и очень, вероятно, быстрый.
Укорачиваясь, втягиваясь в свой источник, веревки становились все толще и крепче; сам “ствол” сжался уже почти до первоначальной формы и размеров. Еще немного, и Элия исчезнет внутри чудовища, а его, Седрика, гортань хрустнет, все вокруг померкнет и…
Темнота!
Все вокруг померкло. Ноги Седрика так и остались на перилах, а туловище и голова упали с метровой высоты на рифленый стальной пол.
Щупальце и скафандр смягчили падение, однако ни в чем не повинному носу досталось, и очень прилично — Седрик взвыл от боли.
Огрызки белесых веревок метались в предсмертной агонии и постепенно затихали. Кто-то включил тускловатые лампы, а может, эти лампы были включены все время, просто глаза не сразу привыкли. Седрик так и держал Элию за лодыжки. Оглушенный и захлебывающийся собственной кровью, он с трудом, палец за пальцем, ослаблял судорожную хватку; освобожденная, принцесса сразу же попыталась сесть. Ну а потом — много света и много людей, и, конечно же, выяснилось, что Девлин приказал закрыть окно, и щупальцевое дерево — или сросток змей, или чем уж там являлось это он/она/оно/они — было разрезано пополам, и теперь Седрик и Элия лежали на стальной объектной пластине трансмензора, на какие-то сантиметры заглубленной по отношению к площадке купола, а вокруг бестолково суетились многочисленные врачи и разведчики, а потом уши Седрика снова щелкнули, и в них хлынули ненужная трескотня голосов и какие-то выкрики, а лицо его было все в крови из-за расшибленного носа, и кровь обильно текла в рот и горло, и он почти ничего не соображал.
Он сделал усилие, взял себя в руки; мир стал вращаться медленнее, еще медленнее, а потом и вовсе остановился.
Седрик длинно откашлялся и сплюнул кровью, очень жалея, что нет никакой возможности вытереть с глаз слезы. Болел нос — нестерпимо и какими-то толчками, словно кто-то топтался по нему в тяжелых сапогах, залитый кровью пластик не позволял почти ничего видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138