– Д’вард сказал оставить его так. Он сказал, мы все можем накрыться им, если пойдет дождь.
Дош опять лег. Он подозревал, что Освободитель редко спит в шатре и держит его в основном для того, чтобы сбивать с толку Жнецов. Впрочем, вот уже несколько ночей Жнецов видно не было. Что задумал враг? Неожиданно для себя он задремал. Проснулся он от того, что Кондиор Кровельщик уронил ему на ноги мешок с одеждой. Освободитель уже закончил говорить и спускался вниз со своего пьедестала, поддерживаемый Килпианом Гуртовщиком. Появились еще несколько Носителей Щита и Друзей. Толпа на склонах устраивалась на ночлег и гудела, как огромный зверь.
Асфраль Повитуха и Имминол Травница разносили вечернюю трапезу: бобы, корнеплоды и даже немного фруктов. Д’вард взял предназначенную ему порцию и оглянулся на своих людей – на каждого в отдельности. Все чего-то ждали, он улыбнулся, словно зная, о чем они думают.
– Благословенна будь пища, посланная нам Господом, и да придаст она нам силы, чтобы служить Ему.
Хор голосов, повторяющих за ним «аминь», как-то сразу перерос в хруст и чавканье.
Д’вард устроился поудобнее и впился зубами в перцекорень.
– Отлично поработали сегодня все вы! У вас был тяжелый день, и я благодарен вам за то, как вы справились. Надеюсь, дальше пойдет легче. Вряд ли много людей последуют за нами через Лоспасс. У вас есть что сообщить?
Дош снова вспомнил про Элиэль, но его опередили, со всех сторон посыпались жалобы на проблемы с дележкой еды, выделением земли под отхожие места и на постоянные ссоры со жрецами.
– С этим пока ничего не поделаешь, – беззаботно сказал Д’вард. – Завтра разберемся как-нибудь. Все познакомились с Домми Прислужником, новым Другом?
Юнец отчаянно покраснел и расплылся в улыбке.
Через стену перелезли еще несколько Носителей Щита и Друзей. Д’вард представил новичков, объявил о новых назначениях. Люди несли деньги Дошу, и он начал ссыпать их в суму. И все равно на то, чтобы прокормить всю эту ораву завтра, денег не хватало.
Потом сквозь шум разговоров словно молния сквозь тучу прорезался громкий, чистый женский голос:
– Д’вард?
Освободитель поднял голову, вздрогнул и уронил тыквенную корку, служившую ему миской.
Появился наконец Тьелан Торговец. Он привел с собой девушку, которая утверждала, что она Элиэль, а с ней и маленького старичка, тащившего теперь ее мешок.
– Д’вард? Обиды живут в памяти долго, а долги забываются?
– Элиэль! – Д’вард вскочил. – Элиэль Певица! И Пиол!
Хромая, она сделала несколько шагов к нему. Кондиор Кровельщик заступил ей дорогу, и она остановилась.
Изумление на лицах остальных не удивило Доша, но почему такой странный вид у Освободителя? Было в этом что-то непонятное. Почему Д’вард так побледнел? Все знали пророчество насчет Элиэль и пришествия Освободителя, но в «Завете» ни слова не говорилось про кого-то по имени Пиол. Может, все дело в старике?
Сама Элиэль была весьма привлекательной девицей. Будь здесь прежний Дош, он наверняка не упустил бы женщину такого сорта. Впрочем, какого сорта? Разглядывая ее в неровном свете костра, он решил, что, будь он прежним, он поспорил бы, что она девица именно того самого сорта. Уж во всяком случае, не недотрога-девственница. Моложе, чем показалось ему поначалу, ибо сказано ведь: «…станет Элиэль первым искушением». С семисотых Празднеств, когда Освободитель явился в мир, прошло уже почти пять лет. Должно быть, тогда она была совсем еще девочкой.
– Элиэль! – повторил Д’вард. Он помотал головой, словно стряхивая наваждение. – Я и забыл уже, как давно это было. Ты стала еще красивее.
– Тебя годы не изменили. – Она улыбнулась и протянула к нему руки. – Разве мы больше не друзья?
Д’вард не приказал Кондиору отойти с ее дороги.
– Добро пожаловать. Братья и сестры, это Элиэль Певица, та Элиэль, про которую говорится в «Филобийском Завете». Пиол, я рад видеть и тебя. Что слышно про остальных?
– У нас будет еще время поболтать как следует. – Элиэль вскинула голову. Глаза ее перебегали с лица на лицо. – Не думаю, чтобы твоим спутникам было интересно наше прошлое. Так ты предложишь нам свое гостеприимство или нет?
Д’вард рассмеялся:
– Ты все такая же, Элиэль! А я грубиян. Конечно, присоединяйтесь к нашей трапезе, оба. Подвиньтесь, дайте сесть Элиэль Певице и Пиолу Поэту. Добро пожаловать в ряды Свободных. – Впрочем, смех его звучал не совсем искренне. Дош был донельзя заинтригован. Он знал Освободителя достаточно давно, чтобы учуять здесь какую-то тайну.
Девушка прохромала к освобожденному для нее месту, все как один уставились на ее ноги. Подошва правого башмака была гораздо толще левой. Асфраль и Имминол раздвинулись, освободив место у костра. Элиэль села, и старик примостился рядом, выпутываясь из лямок мешка.
Д’вард подобрал тыквенную корку и протянул Рваной Губе, своему соседу.
– Передай это нашим гостям. Сама видишь, Элиэль, живем мы небогато.
Рваная Губа добавил то, что осталось от его собственного ужина, и передал корку.
Востроглазая Элиэль заметила. Старик тоже, ибо сразу завозился с завязками своего мешка.
– Пожалуйста, не обделяйте себя. – Она надменно подняла бровь. – Так уж получилось, у нас есть с собой кое-какие припасы.
Д’вард сел, не говоря ни слова, и, возможно, один Дош заметил его улыбку, совсем короткую. Когда корка вернулась к нему, он поделил ее содержимое со Рваной Губой и продолжал есть, не сводя глаз с Элиэль.
– Прости нас за то, что мы даже за едой говорим о делах. Есть у кого-нибудь еще новости?
– До меня дошел слух, Освободитель, – заговорил Рваная Губа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158