Немыслимо! Она королева, а он – невежа без роду без племени. Все это время он обманывал себя. Боги! Боги!
И вот почему он так разволновался, когда увидел мужчину, выходящего из ее палатки. Ревность, вот причина! Дурак! Дурак! Дурак!
Калкор наблюдал за ним с удивленным презрением, как будто мог прочитать это мысленное самобичевание.
– Так сильно, как никогда не хотел других женщин?
– Да, господин! – Боги свидетели, это было правдой.
– Да, пожалуй, это хорошая рекомендация. Впрочем, не знаю, может, у фавнов извращенные вкусы. А сейчас она где?
– Не знаю.
Калкор нахмурился, внимательно изучая Рэпа, и его синие глаза вспыхнули еще ярче. Он выждал, пока корабль взберется на следующий гребень, а потом осторожно спросил:
– Ну, а приблизительно?
– Вероятно, в Зарке, господин. Ее похитила колдунья, а эта колдунья – джинн. Тан удивился:
– Правда? Да-а, похоже, волка слишком часто били по голове. Откуда ты знаешь мое имя?
– Увидел тебя… в… волшебном окне. – У Рэпа не осталось сил говорить. Боль все усиливалась, сводила с ума.
– Ты знаешь, где именно в Зарке?
– Араккаран, сэр.
– Вот теперь – два. Правду!
Отчаянно стараясь сосредоточиться и не стонать, а говорить, Рэп выдавил из себя:
– Колдунья сказала, что она из Араккарана.
– Но ты ведь думаешь, что Инос не в Араккаране. Почему?
Измученный, оглушенный собственной немощью, он не смог придумать складной лжи. Он начал путаный рассказ и о своей встрече с Блестящей Водой и Зиниксо, и как Хранители старались выкрасть Инос у колдуньи и друг у Дружки. Он думал, что за все эти небылицы тан выбросит его за борт – что вообще-то было бы блестящим выходом из положения, – но, как ни странно, Калкор, кажется, поверил.
Вопросы летели как стрелы, а Рэп выдавал суматошные ответы. Описал порт Мильфлер… сколько человек в армии Краснегара… Он обходил правду как только мог, но Калкор покачал головой и сказал:
– Уже пять, Рэп. Я, кажется, предупреждал. Боюсь, теперь тебе придется по-настоящему плохо. Следующий вопрос…
Казалось, тан обладал сверхъестественным чутьем на правду и ложь, хотя на расплывшемся лице Рэпа трудно было что-то прочесть, а ветер срывал слова с губ, искажая звуки. Наконец счет дошел до девяти, и только тогда Рэп наконец оставил всякие попытки что-то утаить. Боль затуманила разум. Если бы у него остались силы, он вскарабкался бы на борт и бросился в воду.
Должно быть, он потерял сознание, потому что в какой-то момент вдруг понял, что говорит лежа, прижавшись щекой к мокрым доскам. Потом фавн ощутил прямо перед носом две чудовищно грязные ступни. Над ним высился, словно мачта, юный Варьяк.
– …помыть его, – говорил Калкор, – можешь, не угробив его, протащить на веревке за кораблем?
– Можно попробовать, господин.
– Сделай это по-быстрому, а потом найди ему какую-нибудь одежду. Этот фавн нужен мне живым.
– Что, соревнование по порке? – В голосе Варьяка зазвенел мальчишеский задор.
Этот дерзкий вопрос Калкор оставил без ответа; его взгляда было достаточно, чтобы джотунн проблеял:
– Да, господин, – и поскакал выполнять поручение.
Вымытый, высушенный, одетый, напоенный, накормленный, Рэп с удивлением обнаружил, что еще жив, хотя сам мечтал о смерти. Ходить он пока не мог, но дополз до Гатмора и напоил его. Потом потянулся к топору – единственному острому предмету в пределах досягаемости. Руки до того распухли, что едва могли удержать топор. Джотунны наверняка заметили, что он делал, но не вмешивались. Когда Рэп снял наконец с Гатмора последнюю веревку, он так устал, что свалился и тут же уснул.

3

Проснулся Рэп от пинка, ему приказали немедленно явиться к тану.
Качаясь и спотыкаясь, фавн поспешил на корму. В его состоянии трудно было удержаться на ногах, но он старался падать на неживые предметы: весла, скамьи, кадки. Грохнись он на спящего джотунна, тогда прощай половина зубов.
Солнце только начало подниматься по гостеприимному небосводу. Дул сильный, но уже не опасный ветер, и «Кровавая волна» разрезала килем волны, взяв курс на север. Даже дерево и веревки скрипели веселее, чем вчера. Но вот и корма. Рэп плюхнулся на колени перед троном, на котором как раз уселся Калкор.
Тан копался в недрах кожаной сумки и не обращал на Рэпа никакого внимания. На корабле просыпались, потягиваясь, почесываясь и поругиваясь, матросы.
– Сверни его! – Тан махнул на гамак.
Рэп поднялся и доковылял до гамака. Он не мог бы выпрямиться в таком низком помещении, а в его состоянии у него и желания такого не возникало. Он дрожал от слабости и падал от любого толчка как слепой котенок.
Рэп сложил гамак и одеяло на кучу награбленного барахла, но не успел снова встать на колени – или упасть, – как тан протянул ему руку. С тупым недоумением фавн уставился на предмет, который Калкор держал в руке, а потом, подняв глаза, встретился с высокомерным взглядом голубых глаз.
– За каждую царапинку ты теряешь палец.
Сомнений быть не могло: Калкор протянул ему бритву. Все еще изумленный, Рэп взял ее, открыл и обнаружил самую наипрекраснейшую сталь, какую только ему приходилось видеть. Конечно же работа гномов. Он попробовал лезвие пальцем; ничего не почувствовав, он увидел капельку выступившей крови.
– Идиот! – рявкнул Калкор. – Ну-с, правила тебе известны. Приступай.
Распухшие пальцы Рэпа все еще не гнулись. Он приблизился к стулу, постарался выпрямиться и уперся головой в потолочные балки. Будь он чуточку повыше, может, уперся бы и плечами, отдохнул бы. Но все равно, так близко к Калкору не расслабишься и даже не поработаешь как следует. Тан подставил ему лицо… и шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124