И знал только, что, пошатываясь, бредет по темной улице, босой и в чужих штанах. Он то и дело ушибал пальцы о булыжники, то и дело спотыкался, да и вообще не мог бы шага сделать, если бы его не поддерживал под локоть крупный мужчина с белокурыми волосами.
Он лишился сапог – подарка на день рождения. Он лишился одежды и всех своих денег. Но хуже всего было другое: он знал, что лишился своего достоинства. Он отправлялся доказать свое мужество и допустил, чтобы его поймали на удочку как ребенка. Семья не позволит ему забыть об этом. Он никогда больше не посмеет посмотреть им в лицо. Надо немедленно завербоваться в наемники, да только какой отряд возьмет его в таком состоянии? Не говоря уже о причине этого состояния. Звеня монетами в кармане, он беззаботно вошел в самую древнюю на свете ловушку – в темную дверь, попавшись на самую древнюю в мире приманку. Идиот! Олух! Дурень!
Нет, он домой не вернется. Как он посмотрит в глаза Джукиону, Возиону, Мериону, Толиону...
– Ты знаешь, куда ты идешь? – спросил черноволосый человечек.
Полион решил, что его вырвет, если он откроет рот, а потому промолчал. Нет, он не знает, куда идет. Просто идет – и все тут. Они что, решили, что он их куда-то ведет? А он думал, что это они его куда-то ведут. И кто они такие, он не знает. И на барже он их толком не рассмотрел. Оплывший безмозглый мужчина. Смахивающий на обезьяну уродливый плюгавчик. Крупная властная женщина, точно бабушка Надим, его детский кошмар.
Отыскать улицу Феникса? «Гостиница на улице Феникса». Но в темноте ему улицы Феникса не узнать. Он вышел с Джукионом из задней двери на совсем другую улицу. Они свернули... на одном перекрестке? На двух? А под конец он потерял сознание. Нет, он понятия не имеет, куда идет.
Может, эти люди так и будут водить его по улицам до утра? Босого?
Ох, голова ну просто раскалывается!
И нельзя было говорить им про ивилграта! Джукион прошептал ему об ивилграте на ухо. А желторотый дурак тут же выбалтывает тайну! Желторотых дураков бьют дубинками по голове. Желторотых дураков выуживают из реки неизвестные люди. Они, наверное, ждут вознаграждения. Ну, так им придется на деле убедиться, как мало он теперь стоит в глазах семьи. Ровнехонько ничего! Карман, полный золота, – и даже не лег ни с кем в кровать! Где-то впереди забряцал колокольчик, распахнулась дверь, ударившись о стену, и выпустила на улицу сноп света. По ступенькам скатился мужчина, будто его выбросили из этой двери, и потому-то она и открылась. Что-то металлическое лязгнуло о землю рядом с ним. А он продолжал лежать. Дальние крики, шум, стук, лязг.
– Похоже, что-то многообещающее! – воскликнула женщина. – Туда!
Она побежала, неуклюже переставляя ноги носками внутрь. Белокурый поволок спотыкающегося Полиона за собой.
– Многообещающее! – стонал у них за спиной плюгавчик. – «Многообещающее», говорит она!
Мужчина у ступенек приподнялся, встал на колени и кое-как оказался на ногах, подобрав меч, блеснувший в падающем из дверей свете. Потом, спотыкаясь, он ринулся внутрь. Теперь Полион уже распознавал в общем гвалте бычий рев своего деда. Он вырвался и помчался туда шатким галопом. Каждое соприкосновение с булыжниками обжигало болью ступни и пронзало молнией боли его голову.
Крики становились все громче. Что происходит?
Внушительная женщина была уже у двери и заглядывала внутрь. Ее серебристое платье замерцало в лучах факелов. Она посторонилась, пропуская Полиона; и он ухватился за костяк, увидев перед собой внутренний двор «Гостиницы на улице Феникса».
По стенам еще пылали и дымились факелы, совсем как раньше, когда он пришел из конюшни в разгар празднования... Как давно это было? Теперь там бушевало уже не веселье, а настоящее сражение, схватка среди статуй, деревьев, столов и колонн – беспорядочная драка между неясными силуэтами людей. Некоторые из дерущихся были Тарнами. Остальных он не узнал, почти все они спиной к нему теснили обороняющихся, размахивая дубинами и мечами. Тарны пятились, увертывались среди деревьев и фонтанов, отбиваясь в основном табуретами. Судьбы! Где их мечи? Наверное, в комнате Возиона. Пастырь же собрал все оружие у городских ворот. Кто-нибудь побежал за мечами?
Статуя опрокинулась и разлетелась на куски; грохот болью хлестнул по ноющим глазам Полиона, болью отдался в его подошвах. Забыв про раскалывающую голову, он, шатаясь, поторопился внести свой вклад. Напасть на сукиных детей сзади! В драке участвовали и женщины – и из семьи, и какие-то чужие, наверное, служанки. Так не годится. Битвы и драки – для мужчин. Ближе всего к нему была Анейм, которая размахивала бутылкой и вопила.
Ее противником был волосатый детина, вдвое ее выше и шире в плечах. Она взмахнула бутылкой, он ухватил бутылку, презрительным движением вырвал из ее руки, а затем стиснул ее в медвежьих объятиях. Она завизжала, они зашатались, но не упали. Полион подскочил к детине сзади, схватил табурет и взмахнул им, как взмахивал топором над поленом. Табурет опустился на голову детины с омерзительным хрустом. Детина свалился, увлекая с собой Анейм. Она ругалась как бешеная. Значит, цела и невредима. Убил он или не убил? Решив, что об этом можно будет подумать потом, Полион огляделся в поисках новой жертвы.
Перестали бы они все вопить, чтобы он сумел сообразить, что к чему! Двое мужчин отделились от остальных и ринулись к нему, а вернее, к двери. Один из них тащил перекинутую через плечо отбивающуюся женщину. Но ее крики и удары словно отскакивали от грубого скота. Похищение! Полион прыгнул наперехват, обогнул дерево в кадушке, потом стол. По белому платью он узнал Гвин-садж, хозяйку гостиницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158