Порядок был восстановлен, и ужин закончился без помех.
Дорога утомила Гвин, а пустые деревни веснарцев сильно ее встревожили. Но при этом она ощущала странное довольство. И не она одна – вся компания была в отличном настроении. Путешествие пришлось им по вкусу.
Все три авайлграта явно находились в переходной стадии, что совсем не беспокоило Тарнов – им просто было любопытно. Эти здравомыслящие практичные люди признали, что меченых надо скорее жалеть, чем бояться. Джасбур и Ордур терпеливо отвечали на их вопросы. Если бы Васлар не была в таком негодовании по поводу смены пола, то над ней наверняка бы подшучивали.
Возион спросил, удается ли в Академии обучить меченых контролировать свое воздействие.
– Авайлгратов ничему научить нельзя, – сказала Джасбур. – Но и им полезно находиться в обществе себе подобных. Других же обучают довольно успешно. Огоулграты выучиваются подавлять свое воздействие – хотя и не до конца. – Джасбур огляделась, чтобы убедиться, что поблизости нет Шарда. – Особенно хорошо обучаются молодые.
– И что, творят одно добро? – спросила Гвин.
– Не всегда. Точно предсказать ничего нельзя. Даже Лабранца никогда не уверена, что ее усилия не причинят больше вреда, чем пользы. – Джасбур только что заметила, что Ордур увлеченно болтает с Васлар Номит и в порыве ревности выдала важный секрет председательницы Академии.
Быстро темнело. Булрион начал прозрачно намекать, что пора на покой. Джукион шутливо спросил, сможет ли он спать на больной спине. Занион начал назначать дозорных на ночь.
– Здесь нам ничто не грозит, – сказала Васлар. – Роща устлана сухими листьями, ветра нет, и никто не сможет подкрасться неуслышанным. Хватит и одного дозорного.
Гвин решила расспросить Тибала про Лабранцу. Ее заинтересовала нечаянная оговорка Джасбур. Она огляделась, но Тибал исчез. В конце концов, она разыскала его в роще. Он сидел на земле, опустив голову на колени.
– Тибал? Что с тобой?
– Ничего, – буркнул он. – Со мной все в порядке.
У Гвин упало сердце.
– Ты предвидишь беду? Нас ждет несчастье?
– Уйди, Гвин. Пожалуйста, уйди! – Он поднял голову. Его лицо едва белело в темноте. – Не спрашивай... не спрашивай! – В его голосе ей послышалось рыдание. – Не задавай вопросов!
– О Судьбы! – Гвин похолодела. Она ни разу не видела Тибала в таком отчаянии. Может быть, им до сих пор чересчур уж везло? Она села рядом с ним и обняла его за плечи. – Можно я утешу тебя сегодня, а ты утешишь меня завтра?
Он взял ее за руку и некоторое время молчал. Рука его была ледяной. Он весь дрожал.
– Если бы я мог... – пробормотал он. – Но я погибну, а проку от этого все равно никакого не будет. Может быть, даже... будет хуже... во много раз хуже. Пожалуйста, оставь меня.
Кто им угрожает? Сколько их? Гвин не удержалась и спросила:
– Могу я хотя бы принять какие-то меры? Например, выставить больше дозорных?
– Это будет означать, что я невольно изменил будущее. Ты тут ни при чем, Гвин. Тут нет твоей вины.
Сейчас Гвин вспомнила, как сказала как-то раз Тибалу, что у него такой вид, будто он увидел покойника. И все тогда расхохотались. Теперь она поняла, кто обречен погибнуть в эту ночь.
38
Муоль стояла в Доме Костей. Это было знаком скорее ненависти, чем желания, хотя Полиона обуревало желание. Сегодня ночью оно осуществится!
Занион – чтоб его Ивиль сгноила заживо! – назначил Полиона в дозор первым. Не иначе как назло. Он все еще не мог простить Полиону россказней Мейлим. Думает небось, что Ниад уснет раньше, чем его сменят. Но Ниад велела Полиону разбудить ее, если она будет спать. И он обещал. Ей не пришлось его долго уговаривать.
Поуль стояла в Доме Созидания. Весной рождались здоровые крепкие дети. А Джооль была в Доме Любящих, хотя двигалась в обратном направлении, что скорей означало безумие, чем разум. Нет, скорее, «хаос в стане врагов». Отличное предзнаменование!
В лесу было темно и совершенно тихо. Такой безветренной ночи Полион даже не мог припомнить. Зато было легко нести дозор: он слышал даже, как шуршали листья, когда кто-нибудь шевелился во сне. И храп слышал. А раньше ему было слышно, как разговаривали дети в лагере джоолгратов. В лесу же стояла тишина. Раза два ухнула сова – и все. Даже мышь не проскочит мимо него неуслышанной.
Полион прислонился спиной к дереву и стал думать о Ниад, стараясь подавить возбуждение. Сегодня ночью это свершится. Наконец-то! Он женат уже неделю, а что толку?
Скоро на небе появится Авайль. Она будет стоять в Доме Путешествий. Это, может быть, имеет значение. Собственно говоря, в их путешествии уже произошли изменения. Перейдя через Флугосс, они оказались в Веснаре, загадочном, покинутом жителями Веснаре. В этом безлюдье было что-то зловещее, хотя вроде бы получалось, что никаких врагов поблизости нет. Но что-то здесь не так. Когда Авайль на три пальца поднимется над горой, настанет время будить Джукиона – его очередь в дозор следующая.
А потом он разбудит Ниад, если она спит.
Взрослый бородатый мужчина, и все еще девственник!
Возмутительно!
Он сам виноват в том, что случилось в первую брачную ночь. Ему некого винить, кроме самого себя, за то, что он перепил и заснул. Но потом эти поганцы уволокли его с собой в Черную Бухту. Занион согласился, чтобы с Полионом сыграли эту злую шутку, потому что держал на него зуб за Мейлим. Он позволил братьям привязать Полиона к седлу, и они ржали всю дорогу. Ну до чего смешно!
А когда он вернулся к жене, она грустно сообщила ему, что у нее начались месячные. Придется подождать несколько дней. Он чуть с ума не сошел.
Похоже, ему суждено умереть девственником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158