..
Пытается перевести разговор на другую тему!
– Ты говоришь, людей убивают, чтобы сохранить тайну – и выбалтываешь эту тайну мне?
– Ты – особый случай. Мало кто это знает, даже в Академии. Джасбур уже двадцать лет мой друг и любовница, но я никогда не говорил ей того, что сказал тебе.
– А кто ты такой? – задала естественный вопрос Гвин.
Сапфиры заискрились усмешкой.
– Я – член Совета, так же, как Тибал. Но на других условиях. Большинство членов Совета избирается пожизненно, поскольку заседания собираются редко, и лучше, чтобы была преемственность. Но авайлграты поступают иначе, чем прочие меченые. Мы выбираем своего представителя заново для каждого заседания, потому что тот, которого мы выбрали в прошлый раз, может уже не годиться на эту роль. Пока что мне везло. Ни одно заседание Совета не заставало меня в состоянии идиота, каким я был совсем недавно.
Статуя Поуль, дарительницы жизни, что стояла во дворе гостиницы, вряд ли была красивее этого Ордура. Он опять улыбнулся своей неотразимой улыбкой.
– Сейчас мои мозги работают прекрасно, и это может нам пригодиться, когда мы прибудем в Рарагаш. Мне не нужны таланты Тибала, чтобы почувствовать приближение беды.
Утренняя Звезда споткнулась о камень. Ухватившись за ее гриву, Гвин сумела удержаться в седле. Потом попыталась припомнить, что хотела спросить.
– Откуда взяться беде? Мы привезли сюда Меченых и хотим поскорее убраться домой. Почему ты ждешь беду?
Ордур бросил на нее скептический взгляд.
– Ты и вправду не знаешь? Домой вам попасть будет трудно. Мокт и Веснар ведут необъявленную войну. Через поле боя так просто не проедешь. Лабранца, может, и могла бы договориться, чтобы вас пропустили, и дать вам провожатых, но готов держать пари на свои следующие четыре перевоплощения, что она этого делать не станет.
– Не в связи ли с дурацким пророчеством, что Булрион станет Обновителем?
Ордур кивнул.
– Но это же смешно! Он земледелец и хочет им оставаться. И он слишком стар. Да и как вы можете верить пророчеству шуулграта? Как только оно произнесено, оно меняет будущее и лишается силы.
– Не обязательно. Бывает, что изменяется только будущее того, кто произнес пророчество, а не ход истории. А если ему повезет, то и его будущее может остаться неизменным. Я знаю одного шуулграта...
– Ордур, – вдруг решилась Гвин. – Хватит болтать и выслушай меня. Время от времени я слышу какие-то голоса.
– Голоса или один голос?
– Один. Тебя это, вижу, не удивляет.
– А почему это все еще удивляет тебя? Слушай, ты начала того, что у тебя ко мне вопрос. Я ответил на твой вопрос, Гвин Тарн. Вопрос был довольно сложный и состоял из нескольких частей. Так? А теперь можешь ты исполнить мою просьбу?
Гвин почувствовала подвох, но он действительно многое ей рассказал.
– С удовольствием. Какую?
– Пообещай, что больше не будешь задавать мне вопросов, пока мы не приедем в Рарагаш.
– Это почему же?
Ордур закинул голову и весело рассмеялся.
– Свинья ты! – рассердилась Гвин. – Впрочем... ладно. Ты меня подловил.
– Да, подловил – и не скажу зачем. – В глазах Ордура прыгали чертики. – У меня есть на то важные причины. Кроме того, остальное ты додумаешь сама. Ты скорей поверишь собственным рассуждениям, чем моим басням.
Колючая изгородь кончилась. Дальше дорога шла по пологому травянистому склону. Лошадь Ордура рванулась вперед, как пущенная из лука стрела. Ветер донес до Гвин его заливистый смех.
Ох и ловок же, чаровник, подумала Гвин.
Во время обеденного привала Джасбур сцепилась с Васлар: дескать, та строит глазки Ордуру. Перебранка быстро перешла в потасовку. Авайлгратки дрались как бешеные кошки, и их с трудом растащили четверо Тарнов. Ордура это все чрезвычайно позабавило, и в его смеющихся глазах не было ни капли раскаяния.

Книга пятая
Книга Огоуль,

а она есть Случай, Стремительная, Насмешница, прядильщица судеб

43
Булрион Тарн согласился с мнением жены, что на горы лучше смотреть издалека. Карминные горы служили отличным фоном для дивных пейзажей долины, особенно на закате, когда они розовели на темнеющем восточном небе. Колоссы из долины видны не были – она лежала слишком низко, – но с окружающих ее холмов в ясный день можно было разглядеть и Траф, и Псомб. Булрион всегда считал, что они – просто два огромных конуса, покрытых вечными снегами. Теперь он понял, что раньше видел только вершины, которые вздымались над множеством хребтов, кряжей и предгорий. Их исполинские размеры поражали воображение. Подъем на них вконец измотал лошадей. Несколько дней ушло только на то, чтобы добраться до подножия Трафса, и еще больше – на то, чтобы обогнуть гору с запада и ступить на дорогу, ведущую к Высокому перевалу. Только с этой минуты путники могли считать, что достигли Колоссов. Дальше путь к Рарагашу пролегал по бесконечным хмурым каньонам.
Разумеется, запас продуктов у них давно иссяк. Булрион сообщил об этом Устрашителю Зилиону, который лишь презрительно кивнул. Череполикие реквизировали продовольствие у местного населения. Когда кавалькада достигла очередной деревни, один из воинов поджидал их, стоя у груды мешков с мукой и прочей провизии. Зная, сколько труда понадобилось крестьянам, чтобы все это вырастить и собрать, Улрион хотел заплатить им. Воин взял у него деньги и швырнул в придорожную канаву.
Путников беспокоило количество «провожатых». Путем наблюдения Булрион установил, что Череполиких по край ней мере семеро – командир и шестеро воинов. Это был большой отряд, гораздо больше, по мнению Булриона, чем нужно, чтобы запугать девятнадцать мирных жителей, среди которых трое детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158