— Додд потянулся через стол, чтобы пожать руку Габи. — Так что отцу не пришлось просить за тебя, Мышка, сработало твое имя. Ты нужна газете. Нынче уроженцы Майами здесь так же редки, как зубы у курицы.
Габи высвободила руку.
— Конечно, всем ясно, что меня держат не из-за особых способностей к журналистике. — Она понимала, что раздражена и не должна говорить этого, но ничего не могла с собой поделать. — К тому же я ничего не смыслю в моде.
— Не пойму, отчего ты не довольна этой работой? — неожиданно вмешалась Жаннет. Она подняла пустой шейкер и с раздражением потрясла его. — К тому же я не просила, чтобы ты нянчилась со мною. Мой отец оставил мне кучу денег!
Додд бросил на Габи предостерегающий взгляд.
— Мне кажется, Габи вполне устраивает ее работа, Жаннет, — осторожно заметил он.
— О, оставь ее в покое, — пробормотала Габи. — К вечеру она уже не может поддерживать вразумительный разговор. Она слишком пьяна.
Лучше бы она не делала этого замечания. На лице ее матери появилось выражение ядовитой злобы.
— Никто тебя и не заставляет работать! — пронзительно взвизгнула Жаннет. — Видит Бог, ты могла бы заграбастать уйму денег, если бы вышла замуж за Додда!
Наступила гробовая тишина.
Как Габи ни пыталась убедить себя, что мать пьяна и несет чепуху и Додд прекрасно знает это, легче ей не становилось.
— Если бы ты не смоталась в Европу, — продолжала Жаннет хриплым голосом, — Додд никогда бы не женился на другой.
Габи беспокойно задвигалась, чувствуя, что не в силах посмотреть в сторону Додда.
— Ты сбежала! — Теперь, когда Жаннет разошлась, ее уже невозможно было остановить. — Сбежала, глупая маленькая Мышка! Могу поспорить, Додд так до сих пор и не знает, что ты в него влюблена!
Додд смущенно кашлянул, не отрывая взгляда от Габи.
— Жаннет, давай сменим тему.
— И чего ты добилась, сбежав в Европу? — не слушая его, кричала Жаннет. — Забрала деньги со своего счета и пустила их на ветер, а ведь они могли бы пригодиться нам, особенно в последние годы, когда отец был так болен!
Габи так резко поднялась из-за стола, что загремела посуда.
— Не беспокойтесь, — сказала она. — Я уберу со стола позже.
— Вы видите?! — возопила ее мать. — Она снова убегает! Вот так она делает всегда! Однако Габи уже и след простыл.
3
Габи, закрыв глаза, прислонилась к кухонной раковине. Самое худшее, что ждало ее дома, думала она, был не шок, который она пережила, обнаружив, что родительские деньги истрачены и она вынуждена искать в Майами работу. Она была согласна на любую работу, чтобы только обеспечивать мать. И даже не то унижение, которое она испытала, когда Додд и его отец уговорили издателя «Таймс джорнэл» принять ее на работу, а затем выяснилось, что она бездарная журналистка, хотя репортажи о моде, если не считать составление некрологов, были самым легким жанром на этом поприще. Нет, самое ужасное для нее было вынужденное общение с Жаннет.
Когда Додд вошел на кухню, Габи все еще стояла, понурившись.
— Ты знаешь, что мой отец вовсе не «хворал долгие годы», как говорит мать, — отрывисто произнесла она. — Ох, Додд, если бы она написала что-нибудь о деньгах, о болезни сердца у отца, ты же знаешь, я бы немедленно вернулась!
Додд смотрел на нее с сочувствием, сложив руки на груди.
— Не обращай внимания на то, что говорит твоя мать, Мышка.
— Не обращать внимания?! Боже мой, но это ведь невозможно! — Габи закрыла лицо руками. — Зачем ты только вызвал меня из Италии? — продолжала она приглушенным голосом. — Отчего просто не позволил шерифу прийти и опечатать дом, а мою алкоголичку мать поместить в какую-нибудь лечебницу?!
— Габи, это же твоя мать! — Судя по всему, его покоробили ее слова. — И по закону ты несешь за нее ответственность.
— Ответственность? Мои родители никогда не знали, что значит это слово! Потому-то я и бежала из родного дома! — Она сделала энергичный жест, обводя рукой комнату. — Кто поверит, что когда-то этот особняк считался одним из самых роскошных во всем Майами? Теперь он превратился в развалину по вине двух людей, моих родителей, которые разрушали все, к чему только не прикасались!
Додд тяжело вздохнул. Они и прежде говорили об этом.
— Милая, Жаннет нуждается в твоей помощи. Потому я и вызвал тебя.
Габи, повернувшись к раковине, резко открыла краны, и вода мощной струей хлынула на тарелки.
— Я бы хотела вернуться во Флоренцию и заняться своей прежней работой!
Додд взял кухонное полотенце.
— Нужно установить опеку над твоей матерью. — Уже много раз он как адвокат и друг советовал это. — Дальше тянуть уже нельзя.
— Это не так-то просто осуществить, — огрызнулась Габи. — Она не позволит!
— Нет, позволит. — Додд взял тарелку и не спеша вытер. — Все не так сложно. Тебе нужно, чтобы мать подписала доверенность. Тогда ты сможешь продать этот дом и получить хоть какие-то деньги. Из этих денег ты смогла бы погасить просроченные платежи, и, возможно, кое-что еще осталось бы на лечение Жаннет.
Габи покачала головой.
— Мама ничего не станет подписывать. Она считает, что, если подпишет какую-нибудь бумагу, мы тут же упечем ее в клинику. — Габи повернулась лицом к Додду. — Знаешь, моя мать права, — сказала она, понизив голос. — Я слишком труслива, не могу ей ни в чем возразить. Иметь таких родителей, как Пол и Жаннет, для меня непосильный крест.
— Ну же, Мышка, — начал Додд, — не сгущай краски.
— Это правда! Мать с отцом были полностью поглощены собой. У них никогда не находилось для меня времени. А теперь мне приходится расхлебывать за них! — с горечью воскликнула Габи и бросила посудное полотенце в мыльную воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82