Отчаянно напрягая все мышцы, Франческа села и попыталась повернуть голову. Окна были закрыты, и в комнате стояла невыносимая жара. Она смутно вспомнила, что в неиспользуемых комнатах кондиционеры были сняты.
Все еще плохо соображая, Франческа встала на колени. Ей грозила опасность; она должна была бороться за свою жизнь и делать это как можно скорее, пока сумасшедшая горничная не вернулась.
Франческа оперлась на столик Карлы Бладворт. В полумраке она различила оправленные в серебро туалетные принадлежности, хрустальный пульверизатор для духов и фотографии в золотых рамках: ее отец в шоферской униформе и светловолосая женщина с нежным лицом. Светло-серые глаза улыбались Франческе. Ее мама.
Но она не могла позволить себе думать в такой момент об этом. Франческа повернула голову, и комната снова поплыла у нее перед глазами. Обгоревшее на ярком солнце во время свадебной церемонии лицо распухло и саднило, длинные волосы слиплись от пота.
Одной рукой она рванула прочь фату и тут же почувствовала острую боль — венок из роз, удерживавший фату на голове, был прочно пришпилен к волосам. Держась одной рукой за туалетный столик, Франческа крепко зажала в руке перед своего подвенечного платья и рванула его, понимая, что должна освободиться от стесняющего одеяния, чтобы не остаться здесь навсегда. Она снова схватилась за столик, чтобы устоять на ногах, и, всхлипывая, рванула платье на груди обеими руками.
Франческа сорвала наконец с себя то, что оставалось на ней от пышного подвенечного платья, тонкий шелк жалобно трещал под ее руками. Но она достигла цели только наполовину; пояс широкой пышной юбки не поддавался ее усилиям. Кровь прилила к голове, она чувствовала, что может снова потерять сознание. Перед глазами снова начали сгущаться цветные тени.
Окно! Это единственный для нее путь к спасению. Она попыталась сосредоточиться на этой мысли и, схватившись обеими руками за подоконник, выпрямилась. Раздвинув ставни, Франческа увидела залитую яркими лучами солнца выложенную плиткой террасу, стройные очертания корпуса «Фрейи», стоящей у причала, и аквамариновые воды Гольфстрима вдали на горизонте.
Окно было закрыто. Заперто. Наглухо. Франческа схватилась за ручку, попыталась распахнуть его и почувствовала, что силы покидают ее. Взор стала затягивать черная пелена, ноги подкосились, она медленно осела на колени, привалившись к стене и схватившись за подоконник обеими руками.
Франческа прижалась щекой к подоконнику и закрыла глаза. Ее охватила такая слабость, что она медленно сползла на ковер.
Дышать становилось все труднее, пыль забивала ноздри, в горле першило. Франческа прижалась к ковру, всхлипывая от боли, поползла к двери, слыша свое собственное судорожное дыхание. Наконец она из последних сил дотянулась до ручки двери и попыталась открыть ее.
Дверь была заперта.
— Курт, — прошептала она, охваченная отчаянием.
Она должна была выбраться из запертой комнаты, раз уж он не пришел за ней.
Темнота снова окутала ее.
Снова придя в сознание, Франческа ощутила прежде всего боль. Все тело ныло, словно она сражалась с этой лишенной всякого воздуха комнатой, и она поползла обратно к подоконнику, стараясь снова добраться до окна, успев забыть, что уже пыталась сделать до этого.
В комнате сгущались сумерки. Солнце опускалось за деревья, растущие вдоль береговой линии поместья.
Навалившись на туалетный столик, Франческа протянула руку, не обращая внимания на падающие хрустальные флаконы, и, схватив одну из стоящих там фотографий в тяжелых золотых рамках, принялась стучать ею в оконное стекло. В рамке оказалась фотография прекрасной светловолосой женщины.
— Ну хоть кто-нибудь, помогите мне, — глухо простонала она.
Подняв над головой золотую рамку, она с размаху ударила ею по окну и услышала звон стекла. Ударила снова, золотая рамка вырвалась у нее из рук и упала сквозь разбитое стекло наружу. В это мгновение тонкая струйка прохладного воздуха овеяла распухшее лицо и губы Франчески. Ей пришлось обеими руками ухватиться за подоконник, чтобы не упасть от нового приступа головокружения.
Вскоре под действием невыразимо чудесной прохлады, пришедшей с моря, взор ее прояснился, и сначала она ясно различила верхушки пальм, потом чистую синеву вечернего неба. Краем глаза Франческа заметила, что суда на воде изменили свое местоположение. «Фрейя» снялась со швартовов и теперь, напоминая привидение или пьяного, медленно дрейфовала в открытое море.
Зрение так часто в последнее время подводило ее, что Франческе показалось, что это только игра ее воображения. Но когда она вгляделась пристальнее, то увидела, что «Фрейя» постепенно набирает скорость. Кто-то, находящийся на борту, поставил носовой кливер, который медленно наполнился легким ветром. Хотя яхта и выглядела покинутой экипажем, это впечатление было обманчивым.
Франческа обеими руками ухватилась за подоконник и подтянулась повыше. Еще одно усилие, и она сможет позвать людей на помощь. Снова навалилась дурнота, голова закружилась, она с трудом удержалась на ногах. Теперь «Фрейя» была уже в ста метрах от старого волнолома.
«Если запустить двигатели, то яхта неизбежно наткнется на него и пробьет борт», — подумала Франческа. Именно в этот момент яхта плавно развернулась и двинулась в сторону открытого моря.
Но почему он ушел на «Фрейе» без нее? Неужели она обречена на смерть в этой заброшенной комнате?
Франческа привалилась головой к оконному переплету, тупо перебирая в голове множество вопросов и не находя ответа ни на один из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98