Не удержавшись, она бросила взгляд на склоненную голову Бертрады.– Думаю, что да.Вопрос был явно подсказан Жюльену все же состоявшимися смотринами. Красное платье было расстегнуто. Взяв сестру за руку, Констанс повернула ее так, чтобы де Клайтоны могли видеть безупречную красоту тела Бертрады. Та поспешно привела одежду в порядок. Родители жениха, наслышанные о желании девушки стать монахиней, скорчили кислые физиономии.Какой-то подошедший рыцарь обхватил рукой Жюльена за плечи и хотел было отвести в сторону, но Жюльен остался стоять на месте.– Не волнуйся, дорогая. – Он был, как заметила Констанс, изрядно навеселе, даже слегка покачивался. – Ты же знаешь, что сестрица считает себя жертвой, обреченной на заклание, так ненавистно ей брачное ложе.Констанс потупила глаза. Судя по тому, что епископ повернулся на скамье, он хорошо расслышал слова ее сводного брата.– Де Клайтону придется всю свою жизнь утешать страдающую святую. – Жюльен со стуком поставил опорожненный им кубок на стол. Не обращая внимания на ее предостерегающий взгляд, он подмигнул: – Ни у кого из нас, черт возьми, чувство долга не развито так, как у тебя. Ты спишь со всеми благородными лакеями, которых король Генрих изволит посылать тебе.– Уходи, Жюльен, – сказала она.Откинув назад свою рыжую голову, он рассмеялся.– Дело ясное, наш отважный де Клайтон пойдет на приступ и постарается проделать брешь в стенах твердыни. И если он знает свое мужское дело, то благочестивая Берти возрадуется, как если бы ее удостоил своим пришествием сам сын божий.Рыцарь, громко шикая, утащил Жюльена. Эти слова отозвались в ее душе горькой обидой. Констанс знала, что все они считают ее холодной до бесчувствия, повинующейся лишь долгу. Но когда в свои четырнадцать лет она оказалась на брачном ложе, то не ощущала ничего, кроме смертельного страха. Ее лояльность королю была тут совершенно ни при чем. Рыцари короля Генриха буквально штурмовали возвышение, на котором за столом сидели новобрачные, и потащили их по лестнице в комнату на самом верху башни, срывая с де Кресси его одежды. Толпа придворных дам проделывала то же самое с Констанс.Она бегло осмотрелась. Епископ и граф Честер о чем-то увлеченно беседовали. Шум в зале стоял просто оглушающий.Второй ее брак был заключен без смотрин. Тридцатипятилетний Одо де Эйвиль был моложе ее первого мужа, однако король устроил этот брак отнюдь не для того, чтобы вознаградить верного рыцаря. Напротив того, наследница Морле на этот раз была даром, предназначенным для умиротворения врага: Эйвиль принадлежал к анжуйскому королевскому дому, но был не прочь получить богатые дары и от короля Генриха.Семнадцатилетняя вдова тогда уже была матерью. Король устроил им пышное венчание в Винчестере. Констанс до сих пор не верилось, будто король не знал, что происходило с молодыми женщинами в спальне графа Одо Эйвиля.Шум в зале усилился. На освобожденном для танцев месте появились волынщики. Рыцари Эверарда слегка отступили от стен. В задней части зала появились женщины с цветами и снопами пшеницы в руках, чтобы приветствовать новобрачных.Констанс поднялась из-за стола. Она увидела, как, схватив за руку Бертраду, встал и Вулфстан де Клайтон. Его тут же окружили братья, и все они направились в заднюю часть зала. Знатные гости, мимо которых они проходили, поздравляли их громкими криками. Несколько рыцарей, гремя латами, направились вслед за новобрачными. Чтобы остановить их, братья жениха с мечами в руках встали у задней двери.Пятясь, Констанс отошла от стола, и тут же возле нее появился Эверард.Посмотрев на идущих мимо гостей, она взяла в руки плащ и, смешавшись с толпой, прошла через заднюю дверь во двор.Постоянные обитатели замка приветствовали толпу гостей громким ревом. По воздуху разносился запах жарящегося мяса. Казалось, что все пьяным-пьяны. Свадебная процессия быстро прошла мимо бочек с элем и ямы, в которой жарилось мясо. Оглушительно лаяли собаки.Констанс шла за Эверардом, который прокладывал ей путь, работая локтями. Новобрачные наконец достигли Старой башни. Распахнув тяжелую дверь, они скрылись внутри.Рыцари Эверарда и де Клайтоны образовали прочный заслон на пути толпы. Наседая на них, гости громко насмехались, обливали их пивом и забрасывали едой. Женщины кидали в рыцарей цветочные венки, которые те тут же швыряли обратно.Констанс, вся дрожа, присела на колесо телеги. Солнце как раз заходило за зубчатой крепостной стеной. День выдался холодный, но лучи солнца все же пригревали лицо. Однако чувствовалось, что октябрь уже подходит к концу. Впереди День Всех Святых. А она так устала, что не может думать ни о чем.Она посмотрела на Эверарда.– Вы знали, что он так поступит?– Да, мои люди слышали его разговор с братьями, – с поклоном ответил он.Жених очень продуманно выбрал время ухода. И ловко воспользовался помощью братьев. У Констанс отлегло от сердца. Пожалуй, Бертрада никогда не сумеет убедить такого решительного малого, как Вулфстан де Клайтон, найти себе приют в лоне церкви. Или отказать ему в супружеских ласках. С ее, Констанс, стороны просто глупо так беспокоиться.Она плотнее закуталась в плащ и направилась в пиршественный зал. Впереди шел Эверард. С ближайшей скамьи поднялись две фигуры: старый Мельклан, поддерживаемый молодым монахом из монастыря Святого Айдана.– Графиня, – обратился к ней монах.Констанс почти забыла об узниках, привезенных с собой приором. Она оглянулась через плечо. Эверард вернулся к своим рыцарям, дежурившим у Старой башни. Констебль Морле велел своим солдатам срочно явиться, и теперь они сбегались к нему со всех сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99