Я мастер своего дела, и мои изделия пользуются большим спросом.
– Зато скромности у тебя ни на грош, – сказал Ричард.
– Я говорю чистую правду, – ответил Эдвард.
– И хорошо знаешь свое дело, – поддразнил Ричард.
– И хорошо знаю свое дело, – улыбнулся Эдвард.
– У меня есть для тебя кое-какая работа, – неожиданно для самого себя сказал Ричард, – но сейчас я искал своего священника. Отец Лангфрид, не откажетесь пойти со мной? – Он снова повернулся к Эдварду: – Я вернусь и приведу к тебе отца Лангфрида, если тебе нужно решиться сделать женщине предложение.
Ричард со священником направились в обратный путь в Дорни по улице, на которой обитали ремесленники и торговцы. Обстановка отнюдь не располагала к личному разговору, но Ричард не мог ждать: вопрос, который он хотел задать, буквально обжигал ему язык. Взяв священника под руку, он провел его к небольшому пруду, расположенному позади лавки пивовара.
– Что-то случилось, милорд? – спросил отец Лангфрид, с трудом поспевая за широко шагающим Ричардом.
– Дело в Изабель. С ней что-то случилось. Она изменилась, – ответил тот низким голосом, пытаясь успокоиться и начать мыслить здраво. Братья в монастыре рассмеялись бы, услышь они, как он, всегда такой спокойный и рассудительный, тараторит как полоумный. Воистину, самым большим испытанием, ниспосланным мужчинам, являются женщины.
– Единственное, что случилось с Изабель, это то, что она вышла замуж, – сказал Лангфрид.
Суровый ответ. Единственное, что Ричард мог заключить из этих слов, – это то, что сам виноват в том, что Изабель стала такой. И это было очень неприятно. Ричард хотел найти другое объяснение.
– Да, она вышла замуж, так же как и я – женился, – произнес Ричард. – И все же она пришла ко мне, – произнес он неохотно, – с… идеей… планом… мыслью, что она… что мы… не зачали ребенка.
– Ах, – улыбнулся Лангфрид. – Значит, она приходила к вам. Что ж, я очень рад. Я посоветовал ей обратиться со всеми вопросами к своему мужу, зная, что у вас найдутся на них ответы.
Ричард только молча смотрел на него.
– Разве плохо то, что Изабель так озабочена выполнением своих обязанностей? – спросил Лангфрид, обнажив в улыбке ряд крепких зубов.
Ричард счел идею о долге более чем неприятной, но отцу Лангфриду, который никогда не был женат, видимо, этого не понять. Ричард ничего не ответил на вопрос священника.
Когда Ричард с Лангфридом ушли в сторону внутреннего двора и звук их шагов стих, Уильям и Роланд, которые уже имели счастье быть женатыми, обменялись понимающими взглядами. Сидя в доме пивовара, они тихо посмеивались, склонившись над наполненными крепким ароматным напитком кружками.
– Я хочу, чтобы у него все получилось. Нелегкая задача – научить жену наслаждаться прелестями брачной постели, в то время как она решительно настроена против, – сказал Уильям, когда они покинули хижину.
– Они не понимают друг друга, – произнес Роланд. – Хотя леди Изабель несет в себе обиды, которые мог причинить ей только мужчина.
– Тебе что-то известно, – заявил Уильям.
Роланд пожал плечами:
– Только то, что может увидеть каждый. Она любит его. И, если верить сплетням, любила всегда.
– А как любить человека, даже если это твой муж, когда он причиняет тебе страдания и боль?
– Ты забыл, что это она вынудила его покинуть аббатство?
– Да, забыл. Но теперь, кажется, он твердо решил стать лордом Дорни. Любым способом.
– Но, – печально улыбнулся Роланд, – первая брачная ночь была только этой ночью.
– Но они женаты уже два дня…
– Но, как я сказал, соединились только этой ночью.
Уильям вздрогнул.
– Это, наверное, больно ранило женское сердце. И ее гордость. Как же он провел первую ночь? Только не говори, что читал «Отче наш…»! Я все равно не поверю, что мужчина может добровольно отказаться от близости с такой девушкой. Она может воспламенить кровь любого, кто только посмотрит на нее.
Роланд промолчал. Они как раз входили в ворота замка. Во дворе все было тихо.
Уильям искоса посмотрел на своего товарища:
– Он провел всю ночь в молитвах?
– Да, – просто ответил Роланд.
– Он или просто дурак, или самый набожный человек, которого я знаю.
Роланд улыбнулся:
– Я думаю, что и то и это.
– А что насчет Хенли? – спросил Уильям, шагая через внутренний двор. – Что тебе удалось о нем узнать?
Лицо Роланда стало серьезным, он потупил взор, уставившись на свои ноги.
– Хенли затеял с Ричардом какую-то игру. Грязную, отвратительную игру.
Уильям нахмурился:
– Ричард не любит игры.
– Это была просто игра, утонченная игра, – настаивал на своем Ульрик, тщательно полируя гладкую поверхность щита своего лорда Уильяма. – В этом нет ничего постыдного.
– Это не было игрой, – сердито протянул Эдмунд.
– Нет, если в ней участвовал ты сам, – заметил Ульрик.
Эдмунд оторвал взор от шлема Ричарда, который натирал до блеска, в его глазах светились ярость и гнев. Ульрик рассмеялся и дружески ткнул его кулаком.
– В эту игру играют все мужчины и женщины. Это не считается греховным, – сказал Ульрик. – Не нужно придавать этому большее значение, чем оно того заслуживает.
– Это она сделала из этого целую проблему, – проворчал Эдмунд.
– Ты обручен? – спросил Ульрик. – И она тоже?
– Да.
– Тогда чего беспокоиться? Что еще может быть между вами, кроме мимолетного увлечения? – усмехнулся Ульрик. – Точно тебе говорю: все, что произошло в стенах Дорни, останется здесь навсегда. Вы же никому не сделали ничего плохого.
– При условии, что всем известно, что это просто игра.
– Да, это прекрасный способ провести время, уверяю тебя, – бодро сказал Ульрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102