— Он велел заложить карету и упаковать все вещи…— Корф бежит? — вздрогнул князь Петр. — Негодный лжец! Он обещал мне… Впрочем, он уже не раз доказывал, что не умеет держать свое слово. Успокойся, дорогая, я тотчас отправлюсь за ним и остановлю его. А ты располагайся здесь и чувствуй себя, как дома. Я распоряжусь, чтобы тебе отвели комнату.— Неслыханная наглость! — вскричала Долгорукая.— А вашего мнения, мадам, никто не спрашивает, — осадил ее князь Петр и увел Полину за собой. — Идем, родная, я позабочусь о тебе… * * * — Анна, где ты? — встревоженно спросил Корф, входя в библиотеку.Прости, я задержалась, — грустно улыбнулась она. — Хотела проститься с любимыми книгами. Здесь столько воспоминании — о детстве, о дядюшке… Мне так жаль покидать все это!..— К сожалению, князь Петр не оставил нам иного выхода, — пожал плечами Корф. — Я сделал все, что мог. Он обещал дать ответ до вечера вчерашнего дня, но даже им установленное время прошло. Думаю, что княгиня как-то сумела повернуть его в свою сторону. И я не хочу, чтобы он снова принялся угрожать нам и нашему счастью.— Что же такое со всеми нами случилось? — Анна была готова расплакаться, но Корф нежно обнял ее.— Родная, поверь мне, побег — лучший выход из создавшегося положения, — примирительным тоном сказал он Анне. — Мы уедем далеко-далеко, обвенчаемся и станем жить, не думая о чужих проблемах и не создавая их самим себе. Мы начнем новую жизнь, и она будет замечательной.— Но дядюшка так хотел, чтобы мы все вместе жили в нашем доме, здесь, в Двугорском! — воскликнула Анна.— Увы, — развел руками Корф. — Не все в жизни бывает точно так, как мы задумываем. Но мы в силах попытаться приблизиться к своей мечте. Пусть даже и в другом месте.— Хорошо, — согласилась Анна и утерла слезы. — Едем, если нет другого способа развязать этот узел… Оставим родной дом, друзей и попробуем заново создать то, что теряем…— Уверен, у нас все получится, — кивнул Корф. — Мы — вместе! А это — главное условие нашего счастья.— Пора, барин, — сказал Никита, входя в библиотеку. — Карета готова, вещи уложены.— Спасибо, — сказал Корф. — Да, я оставил на столе в кабинете распоряжения для тебя на первое время. Пожалуйста, постарайся следовать им.— Разумеется, барин…— Никита, Никита, — покачал головой Корф. — Я давно уже не барин тебе. Ты свободен и можешь просто звать меня по имени-отчеству, как и положено управляющему. Ну, вот и все, идем, Анна!— А не слишком ли быстро и как далеко вы собрались? — послышался знакомый, раздраженный голос.В библиотеку, сильно припадая на больную ногу и с вызовом стуча тростью об пол, вошел князь Долгорукий.— Вы опоздали, Петр Михайлович, — холодно сказал Корф, взяв Анну под руку. — Мы уезжаем.— Уж не в свадебное ли путешествие? — со злостью поинтересовался князь Петр.— Это вас не касается, — ответил Корф. — Позвольте нам пройти.— Нет, не позволю! Вы бежите, не выполнив своих обещаний. Вы — лжец и плут! — вскричал, не помня себя, Долгорукий.— Не вам судить меня, — стараясь сохранить спокойствие, сказал Корф. — Я ждал до окончания вами же установленного срока, но более не намерен сидеть взаперти, как будто я — приговоренный к казни. Я не совершил ничего предосудительного и хочу, наконец, жить независимо от ваших претензий и угроз.— Значит, хотите жить? — недобро рассмеялся князь Петр. — Тогда вам придется доказать это, отвоевав право на жизнь в единоборстве со мной.— Я не стану стреляться с вами, князь, — устало сказал Корф.— Тогда вы женитесь на Лизе!— О, нет! — простонала Анна и покачнулась. — Все опять начинается сначала…— Успокойся, дорогая, — поддержал ее Корф. — Все будет так, как мы решили. И, если князь Петр не остынет, то я сам охлажу его чрезмерный родительский пыл.— Что вы можете знать об отцовских чувствах?! — побагровел Долгорукий. — Вы, никогда не любивший и не уважавший своего отца?! Вы своим поведением медленно убивали его, обрекая на крестные муки! Вы бесконечно тянули из него деньги, а он только и делал, что обивал пороги тех, от кого зависела ваша судьба и карьера, ибо ваша невоздержанность на язык и неоправданные поступки стали притчей во языцех!— Да как вы смеете! — побелел Корф, и Анна поняла: сейчас он сорвется, и тогда пощады не будет никому.Еще как смею! — не унимался князь Петр. — Вы прикинулись понимающим, слушали меня, а сами подлым образом бежите, так и не оправдавшись перед Лизой и навсегда оставляя мою Настю в невольничьей крепости! Это гадко, это низко, это недостойно дворянина! Я презираю и ненавижу вас! И жалею, что когда-то считал вас другом!— Ах, вот в чем дело, — Корф выдавил из себя утробный и пугающий смех, — это все из-за Полины… Знаете, я уже готов убить эту вашу Настю, лишь бы перестать слышать о ней. И пусть меня осудят за настоящее преступление, а не за то, что вы приписываете мне. Но, в отличие от вас, князь, я все же держу свое слово. Никита, принеси со стола в кабинете бумаги, что я оставил тебе для исполнения.— Владимир, — прошептала Анна, пока Никита уходил, — я прошу тебя, будь выдержанным, смири гордыню. Умоляю, заклинаю тебя: ради нашей любви, ради нашего будущего…— Разве может быть будущее с лжецом и негодяем? — Корф отсутствующим взглядом посмотрел на нее сверху вниз, и Анна поняла, что это конец, — ненависть полностью овладела им.— Прошу вас, Владимир Иванович, — вернувшийся Никита подал бумаги Корфу, но тот остановил его.— Отдай князю, это было оставлено для него.Долгорукий с удивлением принял от Никиты пакет на свое имя и вскрыл его. Потом вскрикнул и уставился на Корфа.— Надо понимать, что вы довольны прочитанным? — криво усмехнулся Корф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39