— А вольная-то хороша будет? — словно между прочим поинтересовался Никита.— Не сомневайся, — самодовольным тоном заявил Модестович, — никто не заметит, что подделка. У меня глаз-алмаз и твердая рука. А имя какое вписывать будем?— Не надо имени, сам потом впишу.— Дело твое, — пожал плечами управляющий. — Желание клиента — закон!Никита понял, что Модестович подумал об Анне, и не стал его разубеждать. Они с Варварой договорились, пока Анна в себя не придет, никому о ее вольной не рассказывать. Вот самой полегчает, пусть все и объявит!— Так пошли, что ли? — заторопил управляющего Никита.— Как скажешь, — улыбнулся тот и с величайшей вежливостью указал ему на дверь, пропуская вперед.— Э, нет! — хмыкнул Никита. — Мы с тобой, голубчик, рука об руку пойдем, чтоб вернее было.— Недоверие для художника оскорбительно! — возмутился Модестович.— Да какой ты художник! Ты — мошенник и вор!— А Чего же ты тогда мошенника просишь о помощи?— Надо! — нахмурился Никита.— Ох, темнишь ты! — снова погрозил ему пальцем Модестович и подумал: «Но я твою тайну разгадаю!»Конечно, вряд ли управляющий имел право называться художником, но каллиграф он действительно оказался отменный. И, глядя на то, как умело Модестович подделал почерк Корфа и срисовал виньетки, накрученные нотариусом, заверявшего подлинность документа, Никита уверовал в свою удачу. Ему было не жаль потраченных денег — теперь он мог отвести от Анны самую близкую беду, избавить поместье от присутствия Полины.В то, что Полька польстится на эту бумагу, Никита не сомневался. Конечно, в глубине души он понимал, что его благие намерения достигаются далеко не чистыми средствами, но цель спасти Анну оправдывала для него все. Никита был готов принять на себя грех обмана — ведь не невинную Душу он соблазняет! Полина сама, кого хочешь, обманет и оболжет. И потом — уж очень хороша была подделка, ни за что не скажешь, что документ только-только высохнуть успел. Ни дать ни взять, самолично барином подписанная вольная.Никита еще раз внимательно сравнил свою вольную с той, что подал ему Модестович, и с облегчением вздохнул — как близнецы! Даже и не угадаешь, какая из них настоящая.— Нравится? — ухмыльнулся Модестович.— Ничего, — буркнул Никита, пряча от него довольно блестевшие глаза, и тут же бросился на поиски Полины.Она, по обыкновению, толклась в гостиной, высматривая молодого барона.— Твоя вольная, — тихо сказал Никита, подойдя к ней и протягивая документ.— А где имя-то мое? — недоверчиво спросила она, развернув вольную.— Сама впиши, ты же говорила, что тебе имя твое не нравится. Придумай новое, покрасивее.— Значит, мне теперь прямая дорога в Петербург? — растерялась Полина.— Да хоть в Париж! — кивнул Никита.— Спасибо, — растроганным голосом сказала Полина. — Вот уж не ожидала, что ты самым верным окажешься — как сказал, так и сделал. И когда успел?— Она у меня давно была, — не моргнув глазом, соврал Никита, — я ее у барина для Анны просил. Но тебе ведь важнее! У нее и так все есть.— И то правда, — глаза Полины загорелись особым, мстительным светом. — Значит, ей — ничего, а я теперь — совсем свободная?— Так и есть.— Ах, как хорошо! — разулыбалась Полина. — Уела я Аньку! А ты, Никитушка, молодец, я ведь думала — врешь все, чтоб от зазнобы своей мою обиду отвести. Хочешь, я тебе заплачу?— Что ты, что ты! — Никита заволновался и отодвинулся от опасно близко придвинувшейся к нему Полины. — Я же от чистого сердца, помочь тебе хотел… Из неволи вызволить, чтобы новая жизнь у тебя началась.— Новая жизнь? — спохватилась Полина. — И в самом деле! Чего это я? Меня господа бароны да князья ждут, а я тут с тобой прохлаждаюсь, время теряю на прислугу всякую! Посторонись-ка, идет новая звезда императорских театров!Никита церемонно поклонился Полине, и та прошествовала мимо него, точно и впрямь сию минуту воцарилась, если уж не на престоле, то — на сцене. * * * — Очнулась, милая?Анна открыла глаза и увидела над собой родное лицо Варвары.— Почему ты плакала, Варя?— Соринка в глаз попала, — отмахнулась та с такой счастливой улыбкой, что Анна тут же ей поверила.— А для чего меня стережешь? — Анна попыталась подняться и покачнулась — у нее сразу закружилась голова. Варвара поддержала ее под руки и помогла сесть на постели. — Что со мной?— А ты совсем ничего не помнишь, девонька?— Помню… — Анна подумала немного и стала перечислять:— Мы ехали в санях, перевернулись…Потом я бежала по лесу… Дуэль помню. Миша… Где Миша?— Наверное, скоро приедет. А больше ничего? — Варвара с сочувствием посмотрела на Анну и под ее удивленным взглядом решила не томить больше расспросами. — Голубушка ты моя! Ты же вольную получила!— Вольную? — Анна взяла из рук Варвары подписанный Корфом документ и нахмурилась.— Отчего затуманилась? — растерялась Варвара. — Счастье наконец-то улыбнулось тебе! Жалко только, что ты нас покидаешь.— А кто тебе сказал, что я уезжаю?— Владимир Иванович и сказал. С любимым-то женихом, да из этого дома уехать… — Варвара не успела закончить фразу — Анна вдруг лицом посветлела, и глаза ее вмиг наполнились слезами. — Да что с тобой? Что случилось-то, Аня?— Миша… Ах, Варя! — Анна разрыдалась.— Да что ты, Господи? — кинулась утешать ее Варвара. — Анечка, что ты, что?!— Я же его спасти хотела, Варя, а он мне не поверил…— О чем это ты? Кто не поверил? Почему не поверил?— Я ведь сама ему все рассказала — что к Владимиру ночью в спальню вошла… А он.., он и слушать меня не захотел…— Так князь не знает, что между вами ничего там не было?— Знает, только верить мне больше не хочет.— Значит, вот что, — твердо сказала Варвара, подавая Анне батистовый носовой платок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56