И ее уже не поразило, что он почувствовал ее присутствие: она успела привыкнуть к его звериной способности узнавать о приближении постороннего человека, как бы тихо он ни подходил.– Я… я хотела поговорить с вами, – в нерешительности произнесла она, входя в комнату.Он повернулся и поклонился ей.– По вашему совету я спросила Джейка о его друге, Синидзиро. Прошлой ночью. Даже, скорее, сегодня ранним утром.– И он рассказал вам?Мег никак не могла унять руки, которые теперь перебирали широкую белую тесьму, бантом завязанную у горла.– Ну… отчасти. Он вел себя очень резко, словно хотел вывести меня из равновесия, заставить презирать его. Кроме того, мне показалось, он не рассказал всего, что произошло.– И вы убежали, Мег-ан-сан? – вздохнув, спросил он.– Не совсем так. – Мег вспыхнула от смущения, вспомнив, что произошло после.– Ну и хорошо, – ответил он, лукаво улыбнувшись. – Такеру-сан построил в своем сердце мост через океан. Но он не понимает, что уже слишком поздно, что расстояние слишком велико.– Он решил измучить себя воспоминаниями, да? Он не может простить себе смерть Синидзиро?– Хорошо, что вы понимаете это, Мег-ан-сан.– Но я хочу еще узнать о самураях, Акира-сан. И главное, о том ритуале… вы называете его сеппуку.– Вы разрешите мне взглянуть на мечи?– Конечно, – с готовностью отозвалась Меган. Она открыла низкий широкий сундук, где хранились японские клинки. Еще недавно она настаивала, чтобы Джейк заработал возможность получить их и вернуть истинному хозяину. Теперь ей хотелось бы отдать их ему, попросить взять эти мечи, несущие на себе следы крови и насилия, чтобы он наконец получил прощение, которого так ждал многие годы.Но пока ее отец не будет избавлен от опасности, она не имеет права сделать ничего, что хоть в малейшей степени помешает его защите.Акира помог ей выложить мечи в центре стола. Коснулся кончиками пальцев серебряных инкрустаций на двух бордовых ножнах.– Эта пара принадлежала Такеру-сан, – объяснил он, показывая на длинный и короткий мечи. – Мацуда Хироси оказал ему глубокое уважение, отдав эти мечи. По традиции их получал второй по возрасту сын в семье. А у Хироси-сан было три дочери и всего один сын, тогда еще маленький мальчик.Он вытащил катану из ножен. Мег машинально отступала, ее сердце учащенно забилось – ей представилась лужа крови, в которой лежало обезглавленное тело.Опустив голову, Акира бросил на нее испытующий взгляд.– Ага, понимаю. Вас тревожит, что я отсек ночью голову человеку.Она кивнула. От одного вида трупа без головы ее словно окатило горячей смолой. Но она не могла забыть и другого: прекрасного рисунка Акиры на могиле двух маленьких колибри, его неподдельного сострадания ей, которого он не мог и не хотел тогда скрыть.– Самурай сражается во имя добра против зла, Мег-ан-сан. Разве похититель девушки не был злом?– Да, но это выглядело… так жестоко.– Но это наиболее милосердный способ отнять жизнь. Быстро. Без боли. Без предсмертной агонии.Мег прикусила нижнюю губу. Она понимала его правоту, но все равно не могла избавиться от ощущения варварства, присущего этим людям. Впрочем, кто она сама, чтобы судить их, исповедующих искусство войны с тем же пылом, с каким они преданы искусству, природе, красоте? Для самурая обезглавить врага или совершить ритуальное самоубийство – все это укладывается в естественный порядок вещей. И чем он отличается от кодекса чести средневековых рыцарей, убивавших друг друга на турнирах и поединках? Мег содрогнулась от ужаса, радуясь про себя, что ей выпало жить в более просвещенное время.Акира вложил меч в ножны и положил его на стол.Мег глубоко вздохнула, готовясь узнать страшные подробности. Указывая на самый маленький по размеру кинжал, она спросила:– Вот этим ножом Синидзиро пользовался, чтобы… вспороть себе живот?– Да, это танто, короткий меч.Она и раньше догадывалась, что этот клинок имеет какое-то ритуальное значение. Его рукоятка украшена золотом, цветной эмалью, небольшими драгоценными камнями. Настоящее чудо оружейного искусства. Невероятно, что вещь такой красоты предназначена, чтобы самого себя бросить в агонию смерти!– Скажите, как им действуют? – спросила она, храбро решив узнать все до конца.Взяв рукоятку меча обеими руками, Аккра направил острие на свой живот, чуть выше талии.– Самурай снимает кимоно, втыкает танто сюда, – бесстрастным голосом вещал он, – потом разрезает досюда, – при этом Акира провел лезвием слева направо. Закончил он свой жуткий показ, повернув лезвие к солнечному сплетению.Меган едва держалась на ногах от ужаса; ей трудно было представить, что у человека может хватить мужества вонзить кинжал себе в живот.– А этот меч? – спросила она, взяв в руки кагану в ножнах, украшенных глициниями. – Не им ли Джейк завершил жизнь своего друга?– Нет. – Акира положил меч на место и вместо него взял меч в золотисто-коричневых ножнах. – Такеру-сан воспользовался мечом самого Синидзиро – так требовала его честь. Вот это и есть сеппуку.– Но почему молодой, здоровый человек выбирает смерть? – срывающимся голосом задала она так мучивший ее вопрос. – Ведь перед Синидзиро была еще целая жизнь!– Для самурая честь – его жизнь, его дыхание. Без чести самурай становится ничтожеством, всеми презираемым существом. И он, и его потомки на долгие поколения обречены на муки стыда. Лишаясь чести, самурай лишается души. Сеппуку – способ вернуть себе честь и очистить от позора свое имя.– А как же Джейк? Если бы лошадь не сбила его, отчего он лишился сознания, то китайцы взяли бы его в плен…– Нет, это было невозможно.Коротенький ответ старого японца сказал Мег все, что она хотела узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104