Сняв с шеи венок, Ребекка протянула его Гвен со словами:
– Посмотри, я принесла тебе цветы...
Но Гвен не шелохнулась и лишь растерянно смотрела на нее.
– Как ты могла подбить мою родственницу на измену? – раздался за ее спиной голос Эдварда.
Ребекка круто обернулась, цветы полетели на пол. Он неторопливо подошел и встал рядом, нависая над ней как скала. Огромный и злой, он кружил вокруг нее, как хищник, загоняющий добычу.
– Едва ли это можно назвать изменой. Она всего лишь позволила мне подышать свежим воздухом. Как видишь, я даже не пыталась убежать. – У Ребекки вспотели ладони, а колени дрожали так, что она едва держалась на ногах, но взгляд ее был тверд. Она храбро смотрела ему в глаза, ожидая решения своей участи. Видя его ярость, она заслонила собой Гвен и открыла было рот для защитительной речи, но Эдвард небрежным движением отодвинул ее н сторону.
– Отойди, Ребекка. А ты, Гвен, иди сюда. – Кончиком хлыста он указал на пол перед собой, и Гвен опустилась перед ним на колени. – Ты не только поставила под угрозу покой и безопасность клана, но и свою жизнь.
– Нет! Не наказывай ее? Это моя вина! – бросилась к нему Ребекка.
Но Эдвард оттолкнул ее и хлестнул Гвен по спине. Ребекка кинулась к нему, повиснув на его руке, и получила вместо Гвен сильный удар хлыстом.
– Надеюсь, урок ты запомнишь, – прошипел Эдвард и, снова хлестнув Ребекку, вышел из комнаты.
Стоя на коленях, Ребекка обняла рыдающую Гвен, пытаясь ее утешить.
– Прости меня, Гвен. Я очень виновата перед тобой, – повторяла она, грустно глядя на растоптанные цветы.
– Больно не спине, а сердцу. Я не должна была предавать своих родичей. Спасибо, что ты вернулась. Иначе меня бы казнили за измену. – Гвен встала и молча покинула комнату, а Ребекка задумалась, потирая саднящее бедро. Она подставила под удар себя и Гвен. Однако испытанное унижение вновь пробудило в ней ярость.
Она бросилась к двери. Кровь закипела в ее жилах с такой силой, что стражника она просто отшвырнула с дороги. Ошеломленный солдат не успел ее схватить, и она, ворвавшись в соседнюю комнату, захлопнула перед его носом дверь.
– Я так и думала, что твоя спальня рядом с моей! – гневно заявила Ребекка и замерла при виде открывшегося ей зрелища.
Увидев ее, Эдвард сел в лохани, и вода выплеснулась на пол. На пороге появился смущенный стражник.
– Прошу прощения... – пробормотал он.
– Уйди! – рявкнул Эдвард. Стражник поспешно юркнул в коридор.
– Советую вернуться к себе в комнату, прежде чем я забуду о хороших манерах и натворю что-нибудь, о чем мы потом оба пожалеем.
Эдвард говорил спокойно, чеканя слова, но было видно, что он мог вылезти из лохани в любую минуту.
Ребекка замерла, не в состоянии ни сказать что-либо, ни двинуться с места. Время для нее остановилось. Она вовсе не была уверена, что пожалеет, если Эдвард осуществит свою угрозу. Но, увидев, что он начал подниматься, она бросилась к двери, слыша за спиной громкий плеск воды. Она уже ухватилась за дверную ручку, но вдруг остановилась и, не оборачиваясь, объявила:
– Я все равно скажу то, зачем пришла. Если я еще когда-нибудь увижу, что ты ударил Гвен, я вызову тебя на поединок. Смертельный.
После этих слов, чувствуя себя очень глупо, она наконец покинула комнату. Вслед ей несся хохот Эдварда.
Расстроенная и взбудораженная и собственными поступками, и ответом Эдварда, Ребекка не могла заснуть всю ночь. Она ворочалась, иногда засыпала на краткий миг, но снова просыпалась и вспоминала события прошедшего дня. Заснула она лишь под утро, но вскоре ее разбудила Гвен.
– Вождь хочет вас видеть в зале за утренней трапезой.
– А нельзя мне...– простонала Ребекка, но, увидев страх на лице Гвен, оборвала себя. – Не расчешешь ли ты мне волосы, чтобы я не опоздала?
Гвен с облегчением согласилась.
– Миледи, на вашем месте я бы не создавала лишних забот вождю. Вы живы лишь благодаря лэрду Эдварду. Он справедливый и честный человек, но очень вспыльчивый.
– Я это знаю, – отозвалась Ребекка, страшась встречи с Эдвардом после вчерашнего конфликта.
В дверь постучали. Она нахмурилась, когда Гвен, торопливо завязав последнюю ленту, поспешила узнать, кто пришел, и склонилась в реверансе перед вошедшим в комнату вождем.
– Иди, Гвен. – Эдвард придержал дверь, ожидая, пока она выйдет, и закрыл ее за ней. Затем он, хмурясь, повернулся к Ребекке: – Ну как? Остыл твой гнев или тебе нужен еще один урок? – И он похлопал хлыстом по ноге.
– Извини меня. – Ребекка покраснела. – У меня вовсе не было желания причинить неприятности кому бы то ни было. Больше этого не повторится. – И она присела в легком реверансе. – Однако пользоваться этим. – она указала на хлыст, – это просто... – Она замолчала, увидев предостерегающий взгляд Эдварда. Рука его крепче сжала рукоятку хлыста.
– Так ты присоединишься ко мне за трапезой?
– Да, милорд. – Ребекка сама удивилась своему миролюбивому тону. В ее голосе не прозвучало ни насмешки, ни сарказма, хотя решимость дать ему понять, что она возражает против наказания хлыстом, у нее нe пропала.
Эдвард кивнул и, предложив ей руку, повел вниз. Степенно и чинно они вошли в главный зал и сели за стол.
Эдвард подумал, что, вероятно, ему стоит заглянуть в глаза Ребекке, дабы понять, не скрывается ли там издевка, но потом решил не нарываться на ссору. Он помнил, что, будучи единственным, а поэтому балованным ребенком, она привыкла поступать по-своему. Ей предстоит еще многое узнать о жестокости и превратностях реальной жизни.
Сам он не любил поддаваться эмоциям. Но бывало, не сдерживался и изливал на кого-нибудь свой гнев, а потом мучился раскаянием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109