— Когда моя мать была еще маленькой девочкой, ей пришлось уехать во Францию, — рассказывала я Джоселину. — Вот странно! Будто история повторяется!Мы продолжали беседовать о том, что будем делать, когда поженимся. Мы вместе объедем прекрасные земли Франции, а затем вернемся и будем жить в его доме, в Девоншире, в самом прелестном графстве Англии. Нигде больше трава не была столь зелена, и нигде больше не было столь рыжей почвы, что означало плодородие, сливки там были жирнее, а говядина — вкуснее!— Ты станешь госпожой всего Девона, моя милая Присцилла, когда выйдешь за меня замуж! — сказал он.Так мы сидели, рука его обнимала меня, я же крепко прижималась к нему, и мы промечтали целый час или даже больше. Вдруг я заметила, что вокруг нас сгустились сумерки. Однако больше трех часов дня быть не могло, а значит, до захода оставалось еще больше часа. Грегори предупреждал нас, чтобы мы вернулись до наступления сумерек, поэтому уехать с острова нам надо было не позднее половины четвертого.— Как вдруг стемнело! — сказала я. — Наверное, уже позднее, чем нам кажется?Я поднялась на ноги и тут же ощутила холодную промозглость воздуха.— На море туман, — сказал Джоселин, и, когда мы вышли из комнаты, оказалось, что он прав.— Ты только посмотри! — с испугом воскликнул он вдруг, — В нескольких футах от нас уже ничего не видно!Я подошла к нему, и он обнял меня.— Нам даже лодку будет не найти, — продолжал он.— Надо попробовать, — ответила я.И сразу же споткнулась о выступающий камень. Слава Богу, Джоселин успел подхватить меня и не дал упасть.— Нам надо быть очень осторожными, — предупредил он. — Ты могла пораниться.— Ты спас меня, Джоселин!— Я всегда буду рядом с тобой, чтобы спасти тебя, клянусь!Я взяла его руку и приникла к его груди. В самом воздухе, казалось, витает зловещее предупреждение. Все вокруг было окутано мрачным туманом, и застывшие серые руины были, как будто из потустороннего мира. Ни ветерка, ни плеска волн: будто Джоселин и я очутились на другой планете.Поняв, наконец, в какую ситуацию попали, мы в страхе переглянулись. На ресницах и бровях Джоселина появились капельки росы, и снова на меня нахлынул шквал чувств, потому что лишь теперь я осознала, в какой опасности он сейчас, и что время, проведенное на острове, поистине драгоценно для нас обоих, так как, если враги схватят его, эта белокурая голова очень быстро слетит с плеч. Я никогда не расспрашивала его о том, как умер его отец, я не хотела знать этого. Я хотела забыть о том, что это произошло, и заставить его забыть об этом.— Что нам делать? — спросила я.— Мы ничего не можем сейчас сделать. Лучше вернуться назад: у нас есть одеяла и какое ни есть укрытие. Мы даже не представляем себе, далеко ли этот туман простирается, потому что сидели в четырех стенах.— А может, нам попытаться выбраться отсюда на лодке?— Мы можем не найти ее, и помнишь, как минуту назад ты поскользнулась? Тропинки почти не видно, мы не знаем, куда идти. Нет, безопаснее остаться здесь, пока не спадет туман. Даже если мы и найдем лодку, глупо пытаться достичь берега: нас может унести в море.Конечно, он был прав. Мы вернулись назад, в стенах было значительно теплее. Мы опустились на одеяла, и он обнял меня.— Богиня судьбы сопровождает нас, — сказал он. — Мы здесь одни, вдали от всего мира, отрезаны от него покровом тумана. Присцилла, ты не находишь, что это заманчивая перспектива?— Да, конечно, но я думаю, что будет дальше?— Но все знают, где мы, и поймут, что произошло. Они не будут волноваться за нас. Думаю, в доме понимают, что у нас достаточно здравого смысла остаться здесь и переждать туман.— Но это может затянуться надолго, Джоселин.— Вряд ли: скоро поднимется ветер и развеет туман.— Интересно, сколько сейчас времени?— Еще день.— А сколько мы проговорили?— Это имеет какое-нибудь значение? Мы сели поближе друг к другу и прислонились к одной из стен. И снова мы заговорили о нашей свадьбе, которая состоится сразу после того, как мы вернемся на землю. В этом тихом месте, посреди странных клубов тумана, казалось возможным все.Мы не знали, сколько времени, но мы понимали, что уже вечереет, ибо становилось все темнее, и даже тумана уже не было видно, но мы ощущали его — сырой и пробирающий до костей. Похолодало, и Джоселин еще крепче прижал меня к себе.— Представь, что нам придется провести здесь всю оставшуюся жизнь? — сказал он, — По-моему, не так плохо.— Но как мы выживем?— Мы могли бы построить дом, выращивать овощи и зажили бы простой жизнью, как Адам и Ева!— Это мало похоже на Эдем.— Пока ты здесь, земля эта кажется мне раем!Это был разговор двух влюбленных. В нем не было никакого смысла, однако он действовал успокаивающе, и что-то неизбежное было в этом тумане. Мы очутились в плену у сил природы, и нельзя было винить нас за это, что мы провели эти часы вместе. Я думаю, что уже тогда в сердца наши закралось отчаяние, страх перед тем, что жизнь окажется совсем не такой легкой, какой мы ее себе нарисовали.Мы доели остатки еды. К тому времени совсем стемнело, а туман еще более сгустился. Нас окружала полная тишина. Странно было находиться возле моря и не слышать его рокота.Спустилась ночь, и стало еще холоднее. Джоселин расправил одеяло, и мы легли на него. Другое одеяло он накинул сверху, после чего заключил меня в свои объятия. Думаю, то, что затем произошло, было неизбежно: мы были молоды, и в нашей крови кипела страсть.— Мы будем вместе до конца жизни! — сказал Джоселин. — Мы женаты, милая Присцилла, ты и я! Что нам всякие церемонии? Когда вернемся, мы поженимся по-настоящему, сразу же. Мы все расскажем Харриет, и она поможет нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107