— Ну, все так и получилось! И теперь все, что тебе надо, — это принять свое счастье!— Что я и собираюсь сделать! Я постараюсь ни в коем случае не испортить его!— Тогда не говори ничего, даже не думай.— Но я не могу наслаждаться счастьем в полной мере, пока ты не простишь меня!— Простить тебя? За что?— Я завидовала тебе, думаю, иногда даже ненавидела тебя! Ты была так добра ко мне, но я ничего с собой не могла поделать! Ты мне нравилась, но во мне был какой-то барьер. Это было ужасно! Это заставляло меня желать тебе вреда!— Что ты говоришь?!— Я чувствовала себя изгоем, никому не нужным ребенком, чье существование доставляет одни лишь неприятности… Быть оторванной от своих родителей, Присцилла, — это разбивает сердце малыша! Я никогда не ощущала на себе родительской любви: у Конналтов ее просто не было! Они были худшими приемными родителями, которых только можно пожелать ребенку.— Все позади, Кристабель, все закончилось! Теперь у тебя есть сын, муж, который боготворит тебя, и этот чудесный дом! Забудь о том, что ты перенесла, чтобы достичь этого… Теперь ты здесь, и все будет иначе!— Ты поймешь меня, Присцилла, я знаю, но дай мне исповедаться! Это облегчит мне душу! Во мне сидело страстное желание унизить тебя так, как унижали меня: ты была законной дочерью, я же — незаконнорожденной! Видишь, у меня очень неприятный характер! Я знала, что происходит между тобой и Джоселином, я знала, как вы невинны, я знала, что чувствуют люди в отчаянии! Мы собирались на остров, помнишь?.. И тогда я притворилась, будто у меня страшно болит голова, и не поехала! Я знала, что под вечер выпадет туман: один из садовников сказал мне об этом. Я специально все подстроила так, что вы поехали одни…— Но зачем?— Про себя я сочла, что все случится именно так, как случилось. Я тогда будто сошла с ума, злоба перевернула все мои мысли. Злоба и зависть — самые страшные из всех чувств! Вы находились в отчаянном положении, и было совершенно очевидно, что вы ухватитесь за возможность провести несколько часов вместе. Я не думала, что может родиться ребенок, но, конечно, это было возможно. Теперь ты понимаешь, что я тогда замыслила? Я — очень злобное создание, и я подстроила это тебе, которая всегда была так добра ко мне!— Это вся твоя исповедь? — спросила я.— А этого недостаточно? Я поцеловала ее.— Пожалуйста, Кристабель, забудь об этом! Карлотта столько значит для меня, что я не могу думать о том, как все это произошло!— Если бы ты вышла замуж за Ли: он любит тебя! Тогда бы ты имела детей, которые были бы с тобой всегда, и не понадобилось бы всех этих тайн!— Кристабель, ты везде ищешь беду. Я заметила это с самого начала. Эдвин разочаровал тебя?— Я никогда не любила Эдвина, теперь я это понимаю! Я просто искала путь, которым могла бы выбраться из нищеты. Эдвин слаб, а мне нравятся сильные мужчины!— И теперь у тебя есть муж и ребенок! Будь счастлива, Кристабель, ты должна радоваться жизни и принимать ее дары! Если ты не научишься этому, ты можешь все потерять!Она содрогнулась, и я обняла ее за плечи.— Я ужасная женщина, Присцилла! — сказала она. — Если бы ты только знала… Я поцеловала ее.— Хватит об этом! Могу я попросить, чтобы принесли маленького Томаса?Она, в свою очередь, обняла меня и кивнула.
Когда мы вернулись в Эверсли, нас ждало огромное потрясение. Отец мерял шагами зал, находясь, по-видимому, в сильном волнении.— Что случилось? — воскликнула мать.— Король умер! — ответил он.Мать прижала руку к сердцу и побледнела.— Карлтон, что же теперь будет? — прошептала она. — О, Боже, не дай разразиться несчастью! Но он был не так уж стар, пятьдесят пять — это не возраст для мужчины!— Да, — добавил отец. — Правда, последние два года он не очень хорошо себя чувствовал и был уже не тем, что раньше, когда был полон здоровья. Но в последнее время он стал раздражителен, что совсем не свойственно ему. Я предвидел, что так случится, но не думал, что все произойдет так внезапно! Может, он слишком хорошо жил? Его жизнь подходила к концу, хотя он смог уложиться в меньшее количество лет, нежели остальные!И они заговорили о том, что волновало сейчас всех, — что предпримет теперь Монмут и как поступит мой отец.Отец продолжал свой рассказ о смерти короля. Вечером, перед тем, как он почувствовал себя неважно, король был среди своих друзей и выглядел вполне здоровым. Он ужинал с любовницами — герцогинями Портлендской и Кливлендской и герцогиней Мазарини — и выказывал им много знаков своей привязанности. В тот вечер, как обычно, были игры и музыка, и всех очаровал своим пением маленький французский мальчик, которого любезно прислал король Франции.Затем король посетил покои герцогини Портленд, после чего вернулся и шутил в своей обычной благожелательной манере. Камергеры, в чью обязанность входило спать в его комнате вместе с собаками — постоянными спутницами короля, — говорили, что король стонал во сне, а когда проснулся, то почувствовал себя плохо. Он принял несколько капель лекарства, которое изобрел сам, — «Королевские капли». Пятнадцать капель этого снадобья на бокал вина считались верным средством от всех болезней. Но, к сожалению, королю это не помогло, и во время бритья слуги с ужасом увидали, что лицо его вдруг покраснело, глаза выкатились и уставились в потолок, а тело грузно осело в кресле. Он попытался подняться и упал им на руки. Все поняли, что смерть близка.Герцог Йорк — наследник трона — сразу прибежал к постели брата. Никто не понял, узнал его Карл или нет.— Йорк! — сердито вскричал отец. — Какое печальное время наступит для нашей страны при таком короле! Карл знал, что народ не хочет видеть на троне Якова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107