— Да, — ответил он. — Я буду учить этому вас, а вы — меня. Мы нужны друг другу, и наступит день, когда мы будем вместе.Чарльз крепко обнял меня, и я прижалась к нему. Мы услышали шаги в холле. Это вернулась домоправительница.
Этого невозможно было избежать. Мы оба знали. Противиться было бесполезно. Нас отчаянно тянуло друг к другу, и мы хотели хотя бы на короткий миг почувствовать себя счастливыми, уверенными в том, что можем подарить друг другу радость.Необходимо было только дождаться возможности остаться наедине, и я знала, что такая возможность рано или поздно появится.Домоправительница ушла навестить свою сестру и собиралась отсутствовать весь день. Чарльз не сказал мне об этом. Однако эти визиты были регулярными, примерно раз в две недели, и поэтому неизбежно случилось так, что мой очередной приход к нему за опием совпал с ее отсутствием.В доме было тихо, и я, как только вошла, сразу поняла, что мы одни.Чарльз встретил меня с восторженным и даже несколько игривым видом. Казалось, все его заботы отошли на задний план. Я почувствовала, что со мной происходит то же самое. Где-то там, за стенами его дома, остались мои обязанности, страхи, печаль и та ужасная жалость, которую я испытывала, сидя у постели мужа. Здесь, в этом небольшом доме, я могла испытать радость.— Сепфора, мы не можем долго сопротивляться, тому, что должно случиться, — сказал Чарльз. Я покачала головой:— Мне надо вернуться домой.Но Чарльз снял с меня накидку и прижал к себе.— Пусть это произойдет сейчас, — сказал он.— Но я должна идти, — повторила я, однако это прозвучало не так уверенно.Я позволила ему увести меня наверх и раздеть. Мы отдались друг другу, и я разделила с ним то жгучее желание, которое тщетно пыталась заглушить в себе.Чарльз оказался нежным и страстным любовником, и я покорилась неизбежному.Во второй раз я нарушила супружескую верность.Потом мы молча лежали рядом, и я мысленно перенеслась на несколько лет назад и вспомнила Жерара. Он был легкомысленным и стремился только к удовольствию. Чарльз не позволил бы себе сблизиться со мной, если бы не питал ко мне глубоких чувств. Он был человеком серьезным.— Настанет день, когда нам не нужно будет ни от кого скрываться, — сказал Чарльз. — Не так ли?Он признался в том, что отношения между нами обрели новый смысл. Мы ни словом не обмолвились о Жан-Луи, ибо только его смерть могла позволить нам стать мужем и женой. Но мы знали: то, что произошло между нами, связывало нас до конца наших дней.
Теперь, когда мы стали любовниками, наше страстное влечение друг к другу воспылало жарким пламенем. Мы не ждали возможности быть вместе, а искали ее. Бывали дни, когда его домоправительница уезжала навестить свою сестру. Но мы не ограничивались только этой возможностью для встреч. Мы встречались в лесу подальше от любопытных глаз. Мы лежали на траве и разговаривали, а иногда занимались любовью.Чарльз заметно изменился. В нем появился оптимизм и исчезла меланхолия. Он стал другим человеком. Я задавалась вопросом, не изменилась ли я сама?Встречаясь с Изабеллой, я стала замечать, что в ее взгляде сквозит любопытство.— Ты стала лучше выглядеть, Сепфора, — как-то сказала она. — Я рада за тебя. В последнее время ты совсем было скуксилась.— Просто начинаю привыкать к своему положению, — ответила я, стараясь держаться уверенно и спокойно.Я сознавала, что веду себя непорядочно. Но теперь в моей жизни появились мгновения счастья, хоть я и расплачивалась за них душевной болью. Часто, сидя у постели Жан-Луи, я испытывала острое чувство греха. Однажды муж открыл глаза и пристально посмотрел на меня.— Ты так добра ко мне, Сепфора, — наконец, сказал он, — в тебе столько терпения. А я, наверное, стал совсем несносным. Я постоянно жду приступа боли, которая, как зверь, готова прыгнуть на меня из засады. Но достаточно мне увидеть тебя, и я чувствую себя таким счастливым. Как хорошо, что у меня есть ты…— Ах, не надо, — сказала я, не сдержав слез. — То, что я делаю для тебя, мне в радость. Я хочу быть с тобой и сделать тебя счастливым…Жан-Луи закрыл глаза и улыбнулся, а я подумала про себя: «Ты — лгунья и изменница!»Однажды, выходя из леса, мы столкнулись нос к носу с Эвелиной. Она появилась неожиданно в тот момент, когда мы отряхивали прилипшие к одежде сухие листья и траву. Я содрогнулась от ужаса при мысли о том, что мы могли встретиться чуть раньше. Я заметила, что она пополнела.— Скоро здесь созреет много ежевики, — сказала она, обращаясь к нам. — Взгляните на эти кусты. Мы взглянули на кусты.— Прогуливаетесь по лесу? Я — тоже. Прекрасное время года для прогулок, не правда ли?Было ли коварство в ее словах? Мне казалось, что она изменилась, или все же это была прежняя Эвелина?— А как ваш муж? — спросила она. Я ответила, что не могу похвастаться улучшением его состояния. Если боли не беспокоят его четыре дня подряд, мы считаем, что это уже какое-то улучшение. Эвелина кивнула. Затем неожиданно улыбнулась:— Как мило с вашей стороны, что вы устроили ту вечеринку. Всем нам она была так кстати… Между прочим, я снова жду…— Поздравляю, — сказала я.— Спасибо. Ну что ж, до свидания, доктор… до свидания, госпожа Рэнсом.— Что-то не так? — спросил Чарльз, когда она удалилась.— Похоже, она шпионит за нами.— Ну что ты, она просто прогуливалась.— Я помню, как она вела себя у нас в Эверсли.— Она наверняка с тех пор изменилась. Она стала хозяйкой дома. У нее есть сын, которого она нежно любит. У нее есть Брент…— Она видела нас вместе.— Почему бы нам не прогуляться по лесу?— Я все же чувствую себя неуютно.— Сепфора, милая, перестань. Ты даришь мне столько счастья!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106