Мы не могли взять их к себе, у нас и своих хватает.
— Вы помните эту Жанну? Она снова задумалась.
— Молодая девушка?.. О да, что-то припоминаю. Мне кажется, она вернулась к своему прежнему занятию, чем она занималась до того, как поступила сюда на службу.
— А что с ребенком? Вы слышали о девочке?
— Нет, я ничего не слышала о девочке. Мадам Делин была очень дружелюбно настроена к нам и всем сердцем хотела помочь, но было ясно, что больше она никакими сведениями не располагает. Я никогда не забуду, как я выходила из этого дома. Безысходное отчаяние охватило меня: мы столько преодолели и не нашли Клариссу. Что же делать?
Джереми, который был настроен очень пессимистично, когда у нас все шло хорошо, теперь дышал оптимизмом:
— Надо найти эту Жанну, вот и все.
— Но… где?
— Что мы знаем о ней?
— Что она родом из бедной семьи и раньше продавала цветы…
— Тогда мы должны опросить каждую цветочницу Парижа.
Я была полна сомнений, но Джереми вселил в меня надежду.
— Мы должны немедленно начинать! — воскликнула я.
Джереми взял мою руку и пожал ее. Это было первое выражение внимания, какое он мне когда-либо выказывал.
— Мы найдем ее! — заключил он.
Следующие дни были подобны кошмару. В конце дня я была полностью вымотана и каждый раз падала на свою постель и мгновенно проваливалась в глубокий сон, пока меня не будили ночные страхи. В своих сновидениях я постоянно искала Клариссу, бежала по улицам, а потом вдруг оказывалась в подвале, где люди с ужасными, злобными лицами окружали меня, и неизменно среди них присутствовала «Добрая миссис Браун».
Сны мои были такими от того, что я наблюдала днем, а сталкивалась я, поистине, со страшными вещами. Думаю, в каждом большом городе я нашла бы такую жизнь, но раньше я не часто бывала в таких городах. Лишь однажды я попала в лапы «Доброй миссис Браун» из Лондона и никогда не смогу забыть этого. Этот случай навсегда остался в моей памяти, чтобы постоянно всплывать оттуда, а то, что я увидела в Париже, оправдывало мои худшие ожидания. Я представляла себе Клариссу с «Доброй миссис Браун», я воображала, как она выбегает из дома в одной сорочке и как ее тащат назад… навстречу чему?
А вслед за сновидениями шли дни, вгоняющие в отчаяние, изнурительные, а в снах я и Кларисса были одним и тем же человеком. Что мы могли сделать? Даже Джереми не мог предположить. Правда, он отыскал людей, которые знали Хессенфилда, да, родители умерли и семья распалась. Нет, они понятия не имеют, что случилось с девочкой. Слуги? О, они разошлись в разные стороны, как это обычно бывает.
У нас была лишь одна зацепка — Жанна была цветочницей, только это она умела делать, а значит, следует предположить, что она вернется к своему прежнему занятию, и мы должны опросить всех цветочниц Парижа. Ну и задача! Мы бродили по улицам. Уже наступила весна.
— Хорошее время! — заметил Джереми в один из своих приливов оптимизма. — Весной люди покупают цветы. Они рады видеть их, потому что цветы напоминают, что зима закончилась. На улицах будет много продавщиц цветов.
Это была трудная задача. Мы покупали цветы и втягивали цветочниц в разговор. Не знают ли они Жанну, которая когда-то была служанкой в одном из больших домов квартала Марэ? Чаще всего мы встречали ничего не выражающие взгляды, порой цветочницы охотно делились с нами своими догадками, выводя нас на так называемый след. Мы даже нашли одну Жанну, правда, она ничего не слышала ни о какой девочке, и, конечно, была не тем человеком, на которого Карлотта могла бы оставить ребенка.
Но меня пугало не столько то, что мы никак не могли отыскать девочку. Больше всего меня страшило то, что, как я знала, могло случиться с одинокой малюткой в таком городе. Я наблюдала нищих, пьяниц, воров-карманников, замечала детей — худых, с отчаянием, написанным на их маленьких личиках, и в каждом из них я видела Клариссу.
Мы бродили по рынкам, встречая босоногих ребятишек, подкрадывающихся к прилавкам, чтобы стащить какую-нибудь еду. Мы видели, как дети носят огромные корзины, размером чуть ли не с них самих. Мы видели, как их избивают и как измываются над ними, и сердце мое разрывалось. Все здесь напоминало мне о «Доброй миссис Браун». Такое впечатление, что она ходила рядом со мной, хихикая над моей наивностью. Это было жестоким пробуждением от сна длиною в жизнь.
Мне хотелось убежать от всего этого, вернуться в свой родной дом, где меня любили и лелеяли, и закрыться от всего мира.
«Конечно же, ведь это так легко, — говорила я себе, — отгородиться от остального мира, если ты окружена людьми, которые любят тебя. Ты можешь обо всем забыть, притвориться, будто этого не существует. Ты можешь закрыться в свой кокон и никогда не вспоминать о» Доброй миссис Браун «, о мужчине и женщине на огромной постели, но ты не сможешь забыть. Ты должна познать все это, потому что чем больше ты узнаешь, тем лучше ты понимаешь злоключения остальных… и свои собственные. То, что ты закроешь свои глаза на проявления зла, не поможет тебе найти Клариссу!» .Дни шли, а мое беспокойство все возрастало. Меня терзали мысли о том, что может случиться с моей дорогой девочкой в этом страшном городе.
Те дни напоминали мне смену картин: стоит лишь уйти в сторону одной, как ее место мгновенно занимает другая. Суматоха, веселье, волнение улиц — напомаженные и надушенные леди и изысканные джентльмены в колясках, поедающие взорами друг друга. Я наблюдала, как договаривались о встрече уставший от жизни джентльмен и томная леди, видела нищих, торговок и множество цветочниц с корзинами в руках.
Но больше всего меня поражали дети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110