наоборот, все было в наилучшем вкусе и производило впечатление даже на таких как я.Хозяйство велось безупречно, если судить по той скорости, с какой были приготовлены наши комнаты и подана еда.Мы сидели в комнате с окнами от пола до потолка, обеспечивающими максимум света. На столе стоял серебряный канделябр, и при этом мягком освещении все окружающее казалось чрезвычайно приятным.— Ваш дом очень красив, — сказала я Лансу.— Благодарю вас, Кларисса. Я сам его очень люблю и много времени провожу здесь… больше, чем за городом. Как вы могли догадаться, я — городской человек.— Ну, естественно, ведь игорные дома находятся здесь, — ответила я.— О, в сельской местности с этим тоже неплохо. Там есть много способов, чтобы потерять деньги, уверяю вас.— Накопление их, вероятно, не приносят такого удовольствия.— Разумеется.— А мне это было бы приятно. Я бы радовалась, глядя, как их становится все больше, — сказала я.— Дорогая безгрешная Кларисса, пример для всех нас… и в особенности для глупых игроков! Попробуйте супа. Это гордость моего повара. Мне кажется, у него на кухне всегда кипит котел с этим супом.— Вам здесь очень хорошо прислуживают.— Я слежу за этим. Мне нравится, чтобы мне хорошо служили… после игры, конечно.— Я уже многое о вас знаю.— О, это звучит угрожающе. Но я тоже понемногу вас узнаю.— Я часто думаю, что человек совершает ошибку, пытаясь узнать слишком много о других людях.— Это очень глубокомысленное высказывание! — заметил Ланс.Так мы подшучивали друг над другом.Я провела ночь в восхитительной комнате. В камине горел огонь, и, едва коснувшись мягкой постели, я провалилась в глубокий сон.Меня разбудила служанка, которая принесла горячей воды. Было еще темно, но она сказала, что сэр Ланс просил меня быть готовой к отъезду, как только станет светлее.Странно, но я почувствовала сожаление, что мое приключение почти закончилось. Я все еще находилась под впечатлением всего происшедшего и только-только начинала понимать, как меня радуют дни, проведенные с Лансом.Мы оставили уютный дом на Альбемарл-стрит и двинулись на юго-восток. По пути были две остановки, причем последняя — в историческом городке Кентербери. До Эверсли оставался день пути.Везде, где бы мы ни проезжали, любой завязываемый нами с кем-либо разговор, обязательно сводился к теме восстания шевалье Святого Георга, или Претендента, как его чаще называли.В воздухе носился страх перед новой войной. Мне было очень тревожно, когда я думала, что если дело действительно кончится войной, то Дикон будет по одну сторону, а моя семья — по другую.Ланс выглядел немного подавленным, когда мы выехали из Кентербери.Я спросила его: не думает ли он о том мученике, который был умерщвлен в соборе? Или это судьба святого Томаса занимает его ум и насылает меланхолию?— Нет! — воскликнул он. — Должен признаться, я о нем почти не думал. Вы, разумеется, знаете, что есть только одна причина моей грусти — скорая разлука с вами.Я так счастлива была услышать это от него, что засмеялась от удовольствия; но потом я вспомнила Дикона, и мне стало стыдно.— Вы привыкли говорить то, что люди хотят от вас услышать, — сказала я.— Неплохая привычка, согласитесь.— Если вы действительно так считаете…— Уверяю вас, я говорю сущую правду, когда утверждаю, что редко радовался чему-нибудь в своей жизни больше, чем нашей маленькой прогулке. Благодарю вас, дорогая Кларисса, что удостоился такого счастья.— Чепуха! Вы же знаете, что это я должна вас благодарить, — ответила я. — Боюсь, я была скучной компанией.— Конечно, нет. Несмотря на все, что случилось, я надеялся, что вы получили удовольствие от нашей поездки.— Я была счастлива, насколько это возможно, принимая во внимание все происходящее и то, как я беспокоюсь.Дальше мы ехали молча. Думаю, мы оба были немного взволнованы.В тот же день мы приехали в Эндерби.Дамарис удивилась, когда поняла, кто приехал. Она затискала меня, а потом я попала в руки Джереми.— О, Кларисса… мы так волновались… так тревожились… вся эта ситуация!Демон прыгал вокруг, и меня радовало, что Ланс ему сразу понравился.Я должна была увидеть Сабрину, которая подросла, пока я отсутствовала; в Эверсли-корт и в Довер-хаус были посланы письма, и мы ожидали приезда всех родственников в Эндерби. Это было целое событие.Ланс остался на ночь; все члены семьи благодарили его за то, что он благополучно доставил меня домой. Они были потрясены моей историей, которую я подробно им рассказала, умолчав, конечно, о нашей с Диконом любви.— Бога надо благодарить за этого Дикона, — сказала Дамарис. — О, дорогая моя, какой опасности ты подвергалась!— Проклятые якобиты, — ворчал прадедушка Карлтон. — Я бы всех их перевешал. А этого Претендента… веревка — это для него слишком хорошо.Итак, я опять очутилась в своей семье, и казалось даже странным, что я вновь сплю в своей кровати.Наступило Рождество. Дамарис постоянно повторяла, как она рада, что я успела приехать к празднику. Кроме того, не то сейчас время, чтобы путешествовать по стране. Могла бы начаться гражданская война, которая обернулась бы настоящим бедствием, и все из-за того, что какие-то люди хотят посадить этого Претендента на трон.Дамарис не сомневалась, что преданная королю армия, которой командовал дядя Карл, скоро положит конец всей этой чепухе — но сначала все-таки будут неприятности.Жанна была счастлива, что я вернулась. Она плакала и приговаривала надо мной:— О, Кларисса, с тобой все время что-нибудь случается; такая уж у тебя судьба! Тебя тайком увозят из Англии и привозят во Францию; ты живешь в великолепном доме, потом в подвале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112