Вскоре стало ясно, что разумнее всего было отступить, пока возможно, и ждать удобного случая, чтобы вновь подняться.Верные королю Георгу войска были на марше, и Якову оставалось одно — возвращаться во Францию.В Монтрозе он и граф Map сели на судно и поплыли в Нормандию, прижимаясь к берегу, пока не дошли до Грейвлайнс где сошли на берег. Это было десятого февраля. Все было кончено.— Слава Богу, — сказала Присцилла. — Будем надеяться, что они больше никогда не предпримут такую безрассудную экспедицию.— Теперь все позади, — откликнулась Дамарис.Увы, это было еще не все. Имелось много пленных, и вряд ли они могли рассчитывать на снисхождение. Надо было дать всем хороший урок.Много пленных привезли в Лондон для вынесения приговора. Я места себе не находила от тревоги.Вернулся домой дядя Карл. Он сказал, что немного побудет здесь, раз эта небольшая неприятность на севере кончилась.— Твой приятель Френшоу среди пленников, — сообщил он мне. — Казни ему не избежать. У Хессенфилда тоже неприятности. Господи, Кларисса, ты ведь была в самом сердце заговора.— Слава Богу, она уехала оттуда, — сказала Дама-рис.Я очень хотела знать, что случилось с Диконом, а также тревожилась и о дяде Хессенфилде, которого успела полюбить.Приехал Ланс. Он сказал, что хочет встретиться со мной.Они долго разговаривали с дядей Карлом, и именно Лансу пришлось сообщить мне ужасную новость.Он пригласил меня прогуляться с ним по саду. Для февраля погода была необычно теплая, в воздухе уже пахло весной.Скоро я узнала, почему он приехал.— Кларисса, — сказал Ланс, — это печальные новости, но я думаю, вы должны знать. Я прошептала:— Это о Диконе, да?— Он здесь, в Лондоне. Я затаила дыхание.— Можно мне… Ланс покачал головой.— Он один из пленных. Его взяли вместе с его дядей. Им не на что надеяться. Все они будут осуждены как изменники.— Но ведь он молод и…— Он был достаточно взрослым, чтобы бороться с войском короля.Я схватила его за руку и умоляюще посмотрела на него.— Что-то можно… и нужно сделать. Вспомните, он спас мне жизнь.— Я помню это. Если бы я мог помочь чем-то, то сделал бы. Но все они обречены. Нельзя, чтобы люди, совершившие преступление против короля, избежали наказания.— Но Дикон совсем не такой!— Я знаю, что для вас, Кларисса, Дикон не такой. Но не для судей Его Величества. Я колебался, говорить ли вам о том, что произошло… или ничего не говорить.— Нет, нет! Я хочу все знать о нем! Ланс, вы можете отвезти меня к нему?— Это абсолютно невозможно.— Но вы можете что-нибудь сделать? Ланс закусил губу, словно в раздумье, и надежды мои воскресли.— Ланс! — воскликнула я. — Вы можете помочь! Я это знаю. Если кто и может что-нибудь сделать, так это вы.— Не переоценивайте моих возможностей. Я ничего не могу сделать. Ваш дядя Карл занимает высокое положение в армии…— Я попрошу его! — закричала я, — Он сейчас здесь.— Но пусть он не подумает…— Что вы имеете в виду?— Было бы хорошо, если бы вы дали понять, что хотите спасти жизнь этого молодого человека из благодарности, за то, что он спас вашу. Если ваш дядя Карл поймет, что в этом присутствует, как он выражается, «романтическая чепуха», ему не очень-то захочется спасать Дикона. Самое последнее, чего может желать Карл или любой из вашей семьи, — это союз с семьей опальных якобитов. Может быть, лучше мне одному поговорить с ним?— Нет, я хочу быть там.— Хорошо, — сказал Ланс, — но будьте осторожны. Дядя Карл внимательно выслушал меня.— Понимаешь, дядя, — сказала я, обуздывая свои эмоции, — он спас мне жизнь. Поэтому мы должны что-то сделать для него.— Это истинная правда, — присоединился ко мне Ланс. — Вы можете что-нибудь сделать?— В данный момент вряд ли, — ответил дядя.— Но стоит попытаться, — настаивал Ланс.— Для этого надо ехать в Лондон.— Я поеду с вами, — сказал Ланс.В тот момент я любила Ланса. Мое дело он сделал своим. Он понимал, что я чувствую, и был на моей стороне. Его поддержка наполнила меня оптимизмом.— Мы могли бы отправиться завтра же. Их еще ждет справедливый суд.— Ваше слово может иметь большой вес. В конце концов, он же всего лишь мальчик.— Сомневаюсь, что это примут во внимание, — сказал дядя Карл. — Кто достаточно взрослый, чтобы сражаться, тот достаточно взрослый, чтобы понести наказание за измену королю.— Но можно ведь попытаться, — сказал Ланс. Я видела, что дядя Карл считал наше дело безнадежным, и хотя Дикон спас меня, он не хотел ехать в Лондон ради него. Но Ланс убедил дядю. В Лансе было что-то хорошее и доброе. Я поняла это, когда он заступился за пассажиров дилижанса, которым грозили отказать в ужине. Он мог поставить себя на место других и принять их точку зрения. Это редкий дар, и большинство людей, обладающих им, слишком эгоистичны, чтобы что-то с этим делать.На следующее утро Ланс и дядя Карл уехали в Лондон. Я очень хотела поехать с ними, но Ланс сказал, что без меня они доберутся быстрее, а им нужно попасть в Лондон до суда.Мне хотелось бы забыть дни после их отъезда — самые несчастные дни в моей жизни.Меня мучил страх, потому что по виду Ланса я понимала, что надежды почти не было. Каждый день я ожидала новостей. Я не могла есть, не могла спать. Дамарис беспокоилась обо мне.— Дорогая, Кларисса, — сказала она, — ты не должна так изводить себя. Да, он спас тебя, но ведь потом вернулся обратно, чтобы сражаться вместе с теми…— Он считал это правильным! — закричала я. — Неужели ты не понимаешь, что значит верить во что-нибудь?Я нигде не находила покоя и целую неделю была в отчаянии.— Ты заболеешь, если будешь так вести себя, — сказала Дамарис.Наконец приехал Ланс; дядю Карла задержали в Лондоне неотложные дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112