Обвинители и обвиненные в мошенничестве дрались на дуэлях.Что же мне делать? Одно было очевидно: я не могла позволить Эмме продолжать жульничать в моем доме. Сообщить о случившемся Лансу? Он пришел бы в ужас. Это была одна из немногих вещей, которые действительно волновали его. И куда бы она пошла, если бы ей предложили покинуть дом? Что сталось бы с Жан-Луи?Я была очень взволнована и растеряна.Раздевшись, я легла в кровать, но не могла заснуть, прислушиваясь к шуму отъезжающих карет, к шагам Ланса на лестнице. Мне так и не удалось решить, что делать.
Я ждала весь следующий день и после обеда, как только в доме все стихло, направилась в комнату Эммы, так как знала, что она должна быть там.Когда я вошла, она мило мне улыбнулась.Я спокойно сказала:— Я пришла поговорить с тобой.— Чудесно, — ответила она. Я покачала головой:— Ты делаешь большие успехи в игре.— Да, неплохо для новичка.— Должно быть, ты выиграла значительную сумму.— О, пустяки. Достаточно для оплаты моих долгов Лай су и для компенсации моих потерь.— Надо думать, твои методы приносят успех. Эмма сделала вид, что удивлена.— Я видела твое жульничество в последний вечер, — сказала я.Ее лицо страшно побледнело. Она вскочила и уставилась на меня горящими глазами:— О чем ты говоришь! Тебя вообще там не было.— Я была поблизости и видела тебя в зеркале.— Тебе это приснилось.— Нет. Я не спала и видела все очень отчетливо. У тебя была выигрышная карта в кармане нижней юбки. Я видела, как ты вытащила ее после того, как карты были розданы.— Это не правда.— Говорю тебе, что я видела твой трюк.— В зеркале! Но это невозможно. И что ты пытаешься доказать?— Только то, что я видела твое мошенничество.— Чепуха.— Нет, не чепуха, и ты это знаешь. Ланс никогда не допустил бы этого.— Ты уже сообщила ему свои ужасные обвинения?— Еще нет.— Еще нет! Но собираешься это сделать? Я колебалась, но увидев, как в ее глазах вспыхнула надежда, я убедилась, что она действительно виновна.— Я не знаю, как мне поступить, — сказала я. — О, Эмма, как ты могла сделать подобное!— У тебя нет доказательств, только твое слово против моего.— Не думаешь ли ты, что Ланс скорее поверит тебе, чем своей жене?— Нет… он поверит тебе, и тогда… Она тупо уставилась в пространство.— Зачем ты это сделала?— Но я не делала этого, не делала!— Пожалуйста, не лги мне. Я видела все и ужасно огорчена.Ее лицо внезапно дрогнуло, и она начала плакать. Это растрогало меня. Я всегда считала, что она женщина с характером, способная постоять за себя. Ее несчастный вид заставил меня пожалеть ее.— Эмма, — продолжала я, — но почему? Зачем?— Кажется, мне придется теперь уйти, — сказала она. — Ты расскажешь Лансу, и он прогонит меня. Он никогда бы не потерпел здесь обмана. Я не собиралась долго заниматься этим… только пока не поправлю дела. Ты не представляешь, что значит жить на милостыню. Я хотела работать… делать что-то для тебя и Жан-Луи. Я мечтала о нашей независимости. Я хотела .— Но не таким образом, как вчера.— Знаю. Но я увидела, что это возможно, и сделала это. Я откладывала деньги, Клариеса, копила для себя и Жан-Луи.— Деньги, которые тебе не принадлежат.— Они все — богачи. Для них это ничего не значит.— Но это не причина поступать таким образом.— Я знаю, что не права. Но я слаба и потому пошла на это. Я заслуживаю всего, что ждет меня. Лучше бы ты сразу рассказала обо всем Лансу, и я бы стала строить планы… хотя и не знаю, куда мне идти.Я наблюдала за Эммой. На ее лице было написано очевидное отчаяние. Я представила, как она пожирает глазами свои выигрыши, называя их средством достижения независимости Она устремила на меня умоляющие глаза.— Как чудесно было здесь. Ты была так добра… ты и Ланс. Но я понимаю, что должна уйти. Ты собираешься рассказать все Лансу, да?— Он больше не позволит тебе играть, — сказала я.— Я знаю. И найдет какой-нибудь предлог, чтобы отослать меня.— Эмма, — медленно сказала я, — если я пообещаю не говорить ему, обещаешь ли ты никогда не жульничать?Она схватила мои руки и крепко их сжала.— О, конечно, обещаю! — воскликнула она. Я вышла из комнаты, чувствуя себя совершенно опустошенной. Мне казалось, что я нашла единственно возможный выход из этой ситуации.Удача за карточным столом внезапно покинула Эмму.— Так бывает, — сказал Ланс. — Вам фантастически везло, и вдруг… Везение кончилось, но оно вернется.— Не думаю, что оно когда-нибудь вернется, — грустно сказала Эмма.Я была удовлетворена. Она больше не жульничала.Я много думала о ее судьбе и искала ей оправдание. Она переехала к нам из Франции в поисках отцовской родни и новой жизни; ее существование было полно неопределенности, и она мечтала об обеспеченности. Мне казалось, что она и замуж вышла ради этого (как можно было понять из некоторых ее слов), а потом последовали крах «Компании»и смерть мужа, и все было потеряно.Эмма продолжала участвовать в игре, хотя и с меньшим рвением, чем раньше. Радость успеха сменялась у нее унынием при проигрыше. Я говорила ей, что нельзя так втягиваться в игру, но, к сожалению, в ней признаки той же лихорадки азарта, которая овладевала Лансом.Она уже не могла остановиться. САБРИНА Быстро летели месяцы. Осенью я посетила Эндерби. Это был грустный визит, поскольку, едва увидев Дамарис, я поняла, что ее здоровье еще ухудшилось. Теперь она редко покидала кровать, и в этих случаях ее несли вниз, в гостиную, где она лежала на диване. Джереми всегда сам носил ее, и трагедия уже начинала сквозить в его взоре. Его нежность и преданность Дамарис были очень трогательны, но мне было ясно, что он все еще осуждает Сабрину.Она прильнула ко мне, когда я приехала… новая Сабрина, растерявшая беззаботное веселье, столь присущее ее натуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112