Жанна собирала на стол, а Марианна шумно раздувала огонь в очаге, который так и тлел всю ночь.
Спустился месье Ламотт и сразу подошел ко мне. Он поцеловал мне руку и отвесил поклон.
— Дорогая госпожа, мне не часто доводилось ночевать с такими удобствами.
— Надеюсь, вы не замерзли.
— Меня всю ночь окутывала теплота вашего приема, — ответил он, видимо, давая мне понять, что одеял было недостаточно, чему я охотно верила.
Спустилась мадам Ламотт с нашими детишками, на ходу пересказывая им содержание какой-то пьесы из репертуара их труппы.
Она восторженно приветствовала меня и объявила, что за всю свою жизнь она (так же, как и другие члены труппы) ни от чего не получала такого удовольствия, как от пребывания в замке Контрив.
Лица актеров засияли от радости при виде накрытого стола, и месье Ламотт велел всем немедленно приниматься за еду. Мне же он сказал:
— Мы, перепоясавшись мечами, готовы броситься вперед, увы, печаль терзает наши сердца! Я знаю, что ваше гостеприимство готово простираться бесконечно… и я признаюсь, дорогая леди, что часть души моей готова обратиться к небу и попросить его, разверзнувшись, опять обрушить снег… Вы извините, госпожа, профессиональная привычка… Но нас призывает долг. Если мы не приедем в Париж вовремя, что подумают о нас те, кто с нетерпением ждет нас? Они желают нас видеть, билеты раскуплены заранее, а всякий актер скорее предпочтет поступить во вред себе, чем зрителю.
Мне пришлось высказаться в том же духе. Я выразила глубокое сожаление по случаю столь быстрого отбытия наших гостей. Я была бы счастлива, если бы они задержались здесь подольше, однако я, разумеется, понимаю необходимость их отъезда. Они обязаны делать свое дело, а мы должны быть благодарны судьбе, что смогли ознакомиться с одним из образчиков их творчества, и это будет для нас источником незабываемых впечатлений…
Они уже усаживались за стол, когда мадам Ламотт спросила:
— А где Харриет?
Я, конечно, с самого начала заметила ее отсутствие, ведь больше всех меня интересовала именно она. Я жила в ожидании момента, когда она спустится в холл.
Мадам Ламотт взглянула на Флоретт, которая в ответ пожала плечами.
— Я разбудила ее перед тем, как выйти из комнаты, — сказала мадам Ламотт. — Ей уже пора бы спуститься.
Я сказала, что поднимусь наверх и сообщу Харриет, что все уже сели завтракать.
Войдя в комнату, отведенную накануне под ночлег женщин, я увидела, что Харриет лежит в кровати. В утреннем свете она была не менее красива, чем при свечах. Ее волосы были собраны на затылке синей лентой, а одета она была в корсаж с глубоким вырезом и нижнюю юбку.
Она улыбнулась мне так, что я почувствовала за этой улыбкой что-то непростое, но не смогла понять, что именно.
— Все ждут вас, — сказала я.
В ответ она пожала плечами и приподняла ногу.
— Мне больно ступить на нее, — сказала она. — Я не могу ходить. Не знаю, что и делать.
Я подошла к кровати и осторожно потрогала распухшую лодыжку. Харриет поморщилась от боли.
— У вас, должно быть, растяжение, — сказала я. Она кивнула.
— Но, с другой стороны, это может оказаться и переломом.
— Я не знаю…
— Со временем это выяснится. Вы можете встать на эту ногу?
— Да, но боль при этом страшная.
— У мадам Ламбар есть множество снадобий. Я попрошу ее осмотреть вас. Но и без осмотра ясно, что вам следует держать ногу в покое.
— Но… мы должны ехать. Какая на дворе погода?
— Холодно, но ясно. Снег уже не идет… только вчерашний еще лежит тонким слоем. В общем, сегодня ничто не препятствует поездке.
— Труппе, конечно, необходимо выезжать. В Париже ее ждет ангажемент… — Ее губы сложились в улыбку:
— Госпожа Толуорти… не могли бы вы… не согласились бы вы предоставить мне кров до тех пор, пока я не смогу нормально передвигаться? Позвольте, я объяснюсь. Я не только играю и пою на сцене, но и танцую. Видите ли, если я сейчас нанесу какой-нибудь вред ноге, это может погубить всю мою карьеру.
Я почувствовала, что меня охватывает волнение. Приключение не закончилось. Самый интересный для меня из членов труппы собирается здесь остаться…
Я быстро ответила:
— Я никогда не решусь отказать в помощи тому, кто в ней нуждается.
Она протянула мне руку, которую я пожала. На несколько секунд я замерла, глядя в ее странное, но прекрасное лицо.
— Господь вас благослови! — сказала она. — Пожалуйста, позвольте мне остаться на некоторое время.
— Вы — моя гостья, — ответила я, улыбаясь, и на лице моем явно отразилась радость. — А теперь, — поспешно добавила я, — мне необходимо поговорить с мадам Ламбар. Она, должно быть, сумеет выяснить, что же произошло с вашей ногой.
— Вчера ночью я споткнулась на лестнице, — сказала она.
«Да, — подумала я, — подравшись с Флоретт».
— Скорее всего это простое растяжение. Я все-таки вызову мадам Ламбар.
Я спустилась в холл, где актеры поглощали хлеб с беконом, запивая элем, и сказала:
— Госпожа Мэйн повредила лодыжку. Она не может передвигаться. Я согласилась оказать ей гостеприимство до той поры, пока она не поправится. Вам не следует опасаться за нее: мы обеспечим ей должный уход.
На несколько секунд за столом воцарилось молчание. Флоретт криво усмехнулась, а Жабо уставился в кружку с элем.
Мадам Ламотт встала и сказала:
— Я поднимусь и поговорю с ней. Я отправилась на кухню и сообщила Жанне и Марианне:
— Госпожа Мэйн останется у нас на несколько дней, до тех пор, пока не сможет присоединиться к своим товарищам. У нее повреждена нога.
Лица у них стали радостными. Кухня сразу же преобразилась, даже огонь в очаге засиял ярче.
Приключение еще не завершилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122