Миссис Боулз была постоянно рядом со мной и обучала обращению с малышкой. Давно я уже не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас.
Я написала родителям о Ребекке и о том, что выезжаю домой, как только ребенок достаточно окрепнет для дальнего путешествия. Подробно я описала им обстоятельства гибели Джервиса. В ответ пришли письма, где меня просили возвращаться как можно скорей.
Мы были готовы к отъезду. Джастин побывал в Мельбурне, заказав билеты на корабль. Если все будет благополучно, то мы должны прибыть в Англию примерно через три месяца. Там будет весна, а здесь как раз начнется зима. Зиму здесь было трудно переносить, хотя, возможно, летняя жара была не менее изнурительной. Я заметила, что в мою сторону начали бросить завистливые взгляды. Мы были счастливчиками, хотя и не нашли золота: мы собирались на родину!
Однажды, когда я собирала в хижине свои вещи, туда зашел Бен. Через два дня мы должны были сесть на дилижанс и отправиться в Мельбурн.
Он закрыл дверь и встал возле нее, пристально глядя на меня.
— Ты так скоро уезжаешь!
Ах, Анжелет, каких глупостей мы наделали!
— Что? Ты — предмет зависти не только «Золотого ручья», но и всей Австралии!
— Все получилось не так, как я хотел…
— Все получилось так, как ты сделал!
— Когда ты уедешь, здесь станет совсем пусто… Я попыталась изобразить смех:
— Вряд ли меня можно назвать душой здешнего общества!
— Ты знаешь, кем для меня являешься…
— Я помню, что ты мне говорил… когда-то.
— Я всегда буду любить тебя, Анжелет! Все сложилось против нас: когда я был свободен, ты была замужем, а теперь… Кто бы мог подумать!
Мне хотелось отвечать ему весело и легкомысленно. Я чувствовала, что это необходимо для того, чтобы не выдать свои истинные чувства. Как раз этого я не могла себе позволить.
— Ты хочешь сказать, что Джервису следовало организовать свою смерть в более удобное для тебя время?
Бен выглядел ошеломленным, пораженным ужасом. Я продолжала:
— Наверное, ты должен благодарить судьбу!
Подумай, что произошло, если бы я послушалась тебя? Предположим, я бы уехала с тобой и сейчас была бы женщиной без мужа, а ты — мужчиной без золотой шахты!
— Ты для меня гораздо важней золотой шахты!
— Вспомни свою клятву: не возвращаться до тех пор, пока не найдешь золото… много золота! Ну вот, теперь оно у тебя есть.
— Я тоже вернусь, скоро…
— Но не раньше, чем исчерпаешь запасы шахты, Бен!
Он сделал шаг ко мне, но я отступила.
— Нет, все кончено! Впрочем, почему кончено? У нас ведь ничего и не было, верно?
— Мне вообще не следовало приезжать сюда! Мне нужно было вернуться в Кадор и остаться с тобой!
— Все в прошлом, Бен! Я уеду отсюда, и дома все изменится. У меня есть ребенок, я начну новую жизнь! Все кончено, завершено, и, можно считать, что этого никогда не было!
Ты не забудешь меня!
— Я попытаюсь забыть, а если когда-нибудь все-таки вспомню и почувствую хоть малейшее сожаление, я скажу себе: «Он женился на Лиззи! Он женился на ней, потому что знал, что на землях ее отца есть залежи золота, и что это единственный способ наложить на золото лапу!»
— Не слишком лестная картина, Анжела…
— О я не осуждаю тебя! Это сделало Лиззи счастливой, и это дало тебе то, чего ты хотел. Отец Лиззи тоже умер спокойным за ее судьбу. Наверное, вообще все случившееся к лучшему! У меня есть ребенок, а у тебя есть твоя золотая шахта! Вот видишь, нам обоим есть за что благодарить судьбу!
— Мы не прощаемся: скоро и я буду в Англии!
— О нет, Бен! В твоей шахте очень много золота… пока.
— Золото! Золото! Ты не можешь думать ни о чем, кроме золота!
— Нет, Бен, я лишь говорю о нем, а ты им живешь! Ты ничего не понимаешь…
— Я понимаю… все понимаю. Радуйся тому, что у тебя есть, и не стремись к невозможному: вот так я собираюсь жить! Тебе пора.
На пороге он оглянулся.
— Анжела, пожалуйста, не забывай меня!
Бен ушел. Я подошла к двери и прислонилась к ней. Меня охватило ужасное чувство одиночества.
Тогда я направилась к колыбельке дочери. Она заинтересованно взглянула на меня, и я поняла, что она уже узнает свою мать. Мне показалось, что она улыбнулась, и я возблагодарила Бога за Ребекку.
Через два дня мы отправились в путь. Наш багаж был отослан в порт неделей раньше, и мы отправились налегке. Похоже, провожать нас вышел весь городок: бесконечные рукопожатия и добрые пожелания. Завистливые взгляды и выражение тоски по дому были заметны, как никогда.
Здесь были и Бен с Лиззи. Он был очень печален, она — тоже.
— Оба малыша уезжают! — вздохнула Лиззи. Бен взял меня за руку.
— Не забывай нас! Не забывай меня… Внимательно взглянув на него, я сказала:
— Неужели ты считаешь это возможным?
Для всякого постороннего эти слова звучали совершенно обыденно, но для нас они имели особое значение.
Мы поехали. Я смотрела из окна дилижанса, пока городок не исчез из виду. Я очень хотела уехать отсюда, но теперь меня мучила одна-единственная мысль: «Возможно, я больше никогда не увижу Бена».
Но на руках у меня была Ребекка, и, прижимая к себе ее маленькое тельце, я знала, что теперь мне есть ради кого жить.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Путешествие прошло без особых событий. В теплые дни мы выходили на палубу, усаживались там и мечтательно болтали. Мы не могли не вспоминать наше путешествие в Австралию и, конечно, Джервиса: он был так полон оптимизма, так уверен в том, что вернется домой богатым человеком. Ему и в голову не могло прийти, что он вообще не вернется домой…
В Тасмановом море штормило, а когда огибали мыс Доброй Надежды, Морвенна предпочла сидеть в каюте. Мы с Джастином продолжали выходить на палубу, и наедине у нас была возможность говорить на темы, которые мы держали в тайне от Морвенны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143