Он крепко держал ее за талию, не обращая внимания на ее возражения, и отпустил, только когда она крепко ухватилась за сук. Но не ушел, как ожидала того Джеки, а продолжал стоять под дубом, и, не глядя на него, она знала, что в глазах его были сожаление и укор. – Пусть тебе приснится сон обо мне, – прошептал он обволакивающим голосом. – Потому что ты наверняка будешь мне сниться. Я буду мечтать о нашей следующей встрече... когда ты снова отдашься мне. Слышишь? Ты сама сделала выбор, любимая, сама ко мне пришла. – Он нарочно говорил так дерзко, потому что сходил с ума от желания, чтобы она целиком, со всеми ее тайнами, принадлежала ему.
– Дэн... Прекрати!
Ее беспомощная мольба заставила его очнуться, и ему стало стыдно.
– Не сопротивляйся мне, chaton, – голосом сказал он. – Ты не сможешь изменить судьбу, которая связала нас. Нравится тебе или нет, но ты моя.
Он ждал, сцепив руки за спиной, пока она не овладела собой настолько, чтобы посмотреть вниз, а затем быстро забралась наверх, как спасающаяся от голодного волка испуганная белка, и скрылась в своей спальне.
– Мистер Уэстбрук!
Слуга Дэна Стиверс резко распахнул дверь.
– В чем дело? – удивленно спросил Дэн, увидя его встревоженное лицо. Обычно к этому времени Стиверс уходил к себе, так как Дэн пользовался его услугами только днем.
– У вас гость, сэр. Он ждет вас уже некоторое время. Я не хотел уходить, пока вы не вернетесь.
– Такой поздний гость? – Дэн быстро взглянул на часы: был двенадцатый час ночи. – Кто это, Стиверс?
– Министр Гамильтон, сэр. Он сказал, что ему крайне необходимо сегодня же видеть вас.
Дэн встревожился. Александр не пришел бы к нему в такой час, если бы не произошло что-то серьезное.
– Благодарю вас, Стиверс, и спасибо, что вы меня дождались. А теперь идите домой и постарайтесь выспаться.
– Хорошо, сэр. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Стивере. Дэн закрыл за ним дверь и прошел в гостиную, где перед камином нетерпеливо расхаживал Александр. Услышав шаги Дэна, он воскликнул:
– Наконец-то! Он выглядел утомленным, вокруг рта обозначились резкие морщины.
– Что случилось?
– Мы получили известия от Джея.
– Он уже встречался с англичанами?
– Да.
– И что же?
– Переговоры затянутся на несколько недель, если не месяцев. Однако тот прием, который был оказан Джею министром иностранных дел Англии... – Александр взволнованно провел рукой по волосам. – Такое впечатление, что Гренвилл заранее знал все наши требования и в результате приготовился встретить их такими контрдоводами, которые сводят на нет все наши усилия.
– Джей так и сказал? – спросил пораженный Дэн.
– Не совсем в этих выражениях. Но это точно доказывается поведением Гренвилла. Он отражает наши требования пункт за пунктом, обходит вопрос о компенсации за наши захваченные суда, стремится ограничить нашу торговлю с Вест-Индией и предложил свой проект договора о торговле, который сильно отличается от того, который наш кабинет подготовил в апреле.
Дэн сразу представил себе все последствия ответа англичан.
– Республиканцы сейчас крайне враждебно относятся к Англии и будут яростно возражать против их предложений, – мрачно сказал он.
– В том-то и дело. Поэтому мы должны выработать условия компромисса, которые удовлетворили бы обе страны и помешали бы развязыванию военных действий. Однако, – сурово продолжал Гамильтон,– для нас более важны непосредственные выводы из сообщения Джея.
– Но каким образом англичане узнали о его тактике переговоров?
Гамильтон снова взволнованно заходил по гостиной.
– Англия не могла так быстро подготовить свои контрпредложения, если заранее не знала о позиции, которую мы намеревались занять во время переговоров.
– Но как они могли о ней узнать? Это возможно только в том случае, если кто-то представил им план переговоров, который ты передал Джею перед отъездом.
– Вот именно. – Гамильтон резко остановился и устремил на Дэна немигающий взгляд, выжидая, когда друг осознает страшную истину.
– Те документы, которые мы не могли найти, – медленно сказал Дэн и побледнел. – Мы еще подумали, что ты не туда их положил. – Сраженный собственной догадкой, он опустился в кресло и крепко стиснул руки на коленях.
Гамильтон сдержанно кивнул:
– Мы нашли их не в том ящике, куда я их положил, как отлично помню.
Дэн судорожно сглотнул.
– Ты считаешь, что кто-то их брал для того, чтобы информировать англичан еще до прибытия Джея?
– Да.
– И ты догадываешься, кто мог это сделать?
– Да.
– Кто же?
Тяжело вздохнув, Гамильтон приступил к тяжелому разговору:
– Ты помнишь наш разговор относительно Лэффи?
– Да, конечно, – насторожился Дэн.
– Ты о нем думал?
– Вообще-то да... Но какое это имеет отношение к Джею?
Гамильтон оставил его вопрос без ответа.
– Так каково твое мнение относительно моих подозрений в адрес Джорджа Холта?
Дэн недоумевал, какая может быть связь между Лэффи и более серьезным вопросом похищения документов.
– Вполне возможно, что Джордж – это и есть Лэффи. Твои доводы, что он виновен, вполне обоснованны и подтверждаются политическими симпатиями Джорджа. Но я все равно не верю, что Жаклин в этом участвует, – быстро добавил он, не обращая внимания на скептический взгляд Гамильтона. – Не только потому, что она мне небезразлична, Александр, но потому, что это бессмысленно. Холт обожает дочь. Он не стал бы подвергать ее опасности, отправляя ее одну из дома среди ночи, чтобы собирать информацию для его статей...
– А Жаклин выходит одна по ночам? – немедленно спросил Гамильтон. – Ты в этом уверен?
– Я ее видел, – неохотно ответил Дэн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100