Но Катье своей изменой затронула его слишком глубоко, гораздо глубже, чем когда-то удалось маркизе. Катье! Это имя, нежное и дерзкое, как ветер, колокольным звоном звучало у него в голове. Бекет зажмурился, чтобы отогнать ее образ. Он должен довести до конца свою последнюю битву, закончить то, что начато. Из груди вырвалось глухое рычание. Какой-то старик отпрыгнул в сторону и наткнулся на стоящую рядом подводу.– Я что, ваша милость, я ничего!Бекет увидел, как дрожит старческая рука, прикрывая глаза от солнца.– Крисп, – произнес он, – скажи, где находится место под названием Крисп.Старик все пятился, будто решил навсегда слиться с телегой.– Крисп, – повторил Бекет и шагнул к нему. – Ну, что молчишь? Я же тебя не съем.– Нет, ваша милость, знамо дело, нет. – На шее старика судорожно подергивался кадык.Бекет чуть отступил, заметив, как тот закатил глаза. Чего доброго, испустит дух.– Послушай, старик... – Он тщетно пытался убрать металл из голоса. – Я не собираюсь причинять тебе зла.Кроличьи глаза испуганно заморгали.– Я ищу двух друзей...Ему хотелось броситься на старика и вышибить из него нужные сведения, но он осаживал себя. Прежде, если кто-то отказывался отвечать на вопросы, Бекет мог запросто воткнуть кинжал в глотку. Но то было прежде. До того как он встретил одну владелицу замка. Вон из моей крови! Ярость душила его. Он стиснул кулаки и призвал на помощь всю волю, чтобы не обрушить на беднягу поток своей ненависти.– Мы должны были встретиться с друзьями в каком-нибудь заброшенном доме. – Бекет тряхнул головой, будто освобождаясь от неких мозговых пут. – Но таких я здесь не нашел. Видно, Клод не любит, чтоб лес и камень простаивали зря. Так что единственная моя надежда – это Крисп.– К-к-клод? – Кроличьи глаза невольно обратились к замку на скале. – Его Высочество то есть?Бекет кивнул.– Крисп, ваша милость, это аббатство. Аббатство Святого Криспина в Долине.– Я не видел здесь никакого аббатства.– Да от аббатства-то, почитай, ничего не осталось, ваша милость. Прадед Его Высочества поймал там свою жену... – Старик сцепил пальцы и даже осмелился подмигнуть. – С аббатом, смекаете, ваша милость? Ну, после таких делов епископ и проклял энто аббатство.– Где оно?– Да вона, ваша милость, с холма ручей текет и весной, и летом. Вдоль его и ступайте.Бекет бросил ему гульден, и старческая рука с неожиданной ловкостью поймала его.– Господи бласлови! – Старик перекрестился и поспешил прочь.Бекет постоял еще немного, нахлестывая поводом по голенищу.– Уже благословил, – с горечью вымолвил он и повел коня к реке.Взгляд против его желания тянулся к замку в междуречье. Пламя охватывало все нутро, точно сухие дрова. Он сжал зубы, стараясь не замечать боли. Гнев и ненависть – вот что надо ему чувствовать. А боль – черт с ней!Да, лицедейка, дешевая лицедейка, которую он по глупости принял за знатную даму. Мягкий голос и вкрадчивая грация одурачили его. И еще ее забота, ее невинность. Он вспомнил, как неопытна она в любви, а вот ведь обольстила!Забота оказалась фальшивой насквозь. А невинность... Будь проклята твоя кровь , женщина. Черт с тобой. Тоска сдавила ему грудь. Дурак , понадеялся вытравить из своей души зверя! И что же – зверь еще пуще разъярился. Он глядел на замок, щурясь от яркого солнца. Она теперь там, смеется над ним со своей Лиз и Эль-Мюзиром. Мысль врезалась в мозг, как холодное лезвие ножа. Господи Иисусе , неужели она была с Эль- Мюзиром ? Рука потянулась к эфесу шпаги, пальцы сжимали его, пока витое серебро не впилось в ладонь. За спиной заржал Ахерон, и Бекет остановился, не сводя глаз с окон замка. Нет! – безмолвно выкрикнул он, сокрушая боль. Подумать только, опять он был в двух шагах от черного дьявола и упустил его!Все из-за нее. Она – его слабость, и надо стряхнуть ее с себя.– Господи благослови! – прошипел он, – Господи благослови тебя, Катье Ван Стаден де Сен-Бенуа! Очень скоро тебе понадобится благословение, ведь только Бог может спасти тебя от участи, какую заслуживает всякая изменница. Только Бог может спасти тебя от меня.Бекет облачил душу в черные ледяные доспехи, вскочил в седло и поехал к аббатству. В душе снова царили холод и чернота, как будто никогда и не рассеивались.– Мама! – Петер спрыгнул с кровати и кинулся к ней. Стоящий у окна гувернер нахмурился и снял со стула маленький сюртук из бледно-голубой парчи.– Мама! Найал говорил, что ты приедешь! Он говорил, говорил!Катье согнула колени и широко раскинула руки. Петер влетел в них и туго обвил ручонками ее шею. Она прижала к себе сына, не в силах выговорить ни слова. Он жив и здоров! Слезы облегчения покатились по ее щекам.– Найал сказал, что Полторн лучше всех на свете и не даст в обиду мою маму. – Петер чуть отстранился, заглянул ей в глаза. – Он правду сказал, мам? Что лучше Полторна тебе не найти?– Кто? Какой Полторн? – засмеялась Катье, и вдруг смех комом встал у нее в горле. – А-а, полковник Торн! Конечно, милый. Он лучше всех на свете.Гувернер неодобрительно поцокал языком.– Мсье Пьер, вы уже забыли наши уроки?Катье почувствовала, как напряглось у нее в руках тельце сына. Петер освободился из ее объятий и отвесил ей низкий поклон, расправив плечи и не сгибая головы. Затем наморщил лоб и произнес на одной ноте:– Я рад, что ты благополучно добралась, мама.– Не «ты», а «вы», – поправил гувернер.У Петера чуть дрогнул подбородок, но он послушно повторил:– Я рад, мама, что вы благополучно добрались.– Ей-богу, это не обязательно, – сказала Катье.Гувернер потрясенно взглянул на нее.– Что вы, мадам! Мсье Пьер – настоящий рыцарь. Он должен блюсти свое достоинство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96