И это именно сейчас, когда она ясно дала понять, что готова стато его любовницей…Его захлестнуло горячей волной, когда он представил, что наконец она станет его.Нет, она не может быть воровкой. И даже если она воровка, он не хочет ничего об этом знать.– Шарлотта, у меня есть основания предполагать, что Йен мог иметь отношение к контрабанде ворованных ценностей, – раздался голос Дилана в сумрачной галерее, похожей на подземелье.Шарлотта резко обернулась:– Не говорите чепухи! Дилан указал на ее руку.– Это кольцо, которое вы носите… Это не подделка. Оно настоящее.– Мне опять надо напоминать вам, что ваша специальность – перевод папирусов? – Он не мог понять, говорит она всерьез или снова смеется над ним. – Дайте мне спокойно сверить списки.– Я не хочу обманывать вас. Если мы станем любовниками, будет нечестно скрывать от вас, что я подозреваю некоторых людей в контрабанде антиквариата на черном рынке. – Он помолчал. – Людей, которые близки вам.– Например? – Она не знала, то ли смеяться, то ли сердиться на него. – Безусловно, это не Йен. Ведь когда он погиб, оказалось, что на его счету не осталось и шиллинга. Если бы он занимался продажей ворованных сокровищ, тогда где, ради всего святого, капиталы, которые он нажил нечестным путем?– Я видел это кольцо раньше, Шарлотта. Оно украдено. Она покачала головой:– Если память мне не изменяет, это у вас была репутация расхитителя гробниц.Дилан поморщился:– Понимаю, мне по заслугам приходится выслушивать это обвинение. Но это лишь доказывает, что я могу с первого взгляда распознать украденную вещь, которую уже однажды видел.Несомненно, своими смелыми речами она сегодня выбила его из колеи. Три дня назад в карете он тоже потерял над собой контроль. Этот самоуверенный мужчина теперь сомневался во всем. Она не должна верить невероятным рассказам и скандальным слухам. Если она смогла выбить из колеи Дилана Пирса несколькими страстными поцелуями и отказом выйти за него замуж, значит, он вовсе не такой аморальный тип, каким его все живописуют. Но она узнала его за время совместной работы. Теперь ей казалось, что она его знала лучше, чем даже он сам.Поэтому она не рассердилась, когда он заявил, что Йен украл это кольцо. Дилан уже признавался ей, что ревнует к ее покойному мужу. Что же удивительного, что он и дальше будет пытаться дискредитировать его? Конечно, это не очень благородно, но страсть часто забывает о благородстве. Поэтому Шарлотта знала, что их обоих объединяет не только страсть к Египту, но и друг к другу.– Я совершенно уверена, что это кольцо – хорошо сработанная подделка.– Значит, вы мне не верите?– Я верю, что вы убеждены в своей правоте, – сказала она осторожно. – Но я знаю, что вы ошибаетесь.Дилан нахмурился:– Мне не следовало ничего говорить вам. Пока не стоило. Я… я не хотел огорчить вас.– Перестаньте говорить так. Такое впечатление, будто вам известны про меня какие-то ужасные секреты, а я о них даже и не подозреваю.Он посмотрел на нее со странным выражением. Его глаза были полны чувства, которое, казалось, ежесекундно меняется.– Я хочу сказать, что вы не будете снова обвинять в этом Йена, – продолжала она более мягко. – Я была несправедлива к нему, пока он был жив. По крайней мере я могу защитить его доброе имя теперь, когда он мертв.Дилан подошел ближе. Он пробормотал что-то себе под нос.– Что такое вы говорите?– Когда мне не хватает слов, я начинаю бормотать по-валлийски. – Он протянул ей руку.Она без колебаний взяла ее.– Так о чем же вы бормочете?– Что я бы женился на вас сейчас же. У нее перехватило дыхание.Дилан стоял рядом с ней. Рукава его рубахи были закатаны от жары, из кармашка выглядывало увеличительное стекло. Густая каштановая шевелюра делала его похожим на льва, но сейчас он походил не на грозного зверя джунглей, а на переростка-львенка. Прежде она задыхалась от восторга лишь при взгляде на мумии, гробницы, раскопанные в пустыне, или амулеты. Но в этот самый момент Дилан Пирс показался ей таким трогательным, милее любой пирамиды или скарабея.Действительно ли она его любит? Они вместе работали меньше шести недель. Никто не может по-настоящему полюбить другого человека за такое короткое время, особенно страдающая угрызениями совести молодая вдова. Но, Господи, она никогда не думала, что любить – это такое напряжение. Это невозможно вынести.– Если мы договорились не заикаться о женитьбе, – ее голос дрожал, – это ведь не означает, что мы не можем поцеловаться.Он взял ее лицо в свои ладони.– О, я думаю, мы можем поцеловаться. Просто обязаны.Их поцелуй на этот раз не был лихорадочным или безрассудным. Один поцелуй перетекал в другой, еще и еще. Медленные, ласкающие поцелуи. Тогда, в экипаже, они потеряли над собой контроль; теперь они были болезненно напряжены, теперь они давали друг другу возможность быть податливыми и нежными. Она чувствовала, как его руки поглаживают ее плечи, прижимают ее к нему. Шарлотта обвила руками его шею, прижалась крепче к его широкой груди. Увеличительное стекло ткнулось ей в ключицу, но она только теснее прильнула к нему.Он наконец оторвался и посмотрел ей в глаза:– Думаю, настало время повалить тебя на пол рядом со статуей Хороса.Она засмеялась:– А что, если кто-нибудь из посетителей музея проигнорирует заграждения и захочет посмотреть, что тут уже выставлено?Дилан пригладил ее волосы, его руки играли лентой.– Осмелюсь предположить, что новые слухи увеличат посещаемость выставки, когда она откроется.– Это не очень большая статуя, и любой, кто будет проходить мимо, сможет заметить нас. – Она указала рукой на высеченную из базальта статую Хороса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98