Иногда нас с братом брали на королевский двор, и мы играли с принцами, но это продолжалось недолго. После войны я оказался в ссылке. Должность при дворе, хотя и невысокую, я потерял. Как-то, еще в детстве, нам разрешили съездить в Эйнсли. Жизнь в деревне показалась мне раем, – Филипп чуть заметно улыбнулся. – Когда мы ездили в Эйнсли, наши учителя оставались в Лондоне, поэтому в деревне нам разрешали бегать и резвиться совершенно свободно. Я думаю, что это и послужило поводом для такого сравнения – жизнь при дворе казалась по отношению к деревне каторгой.
Заметив на пути довольно большой камень, Филипп взял Алису под руку, чтобы она не споткнулась. И снова почувствовал волнение – оно было такой помехой! – близость и нечаянное прикосновение к ней, шелест ее платья возле его бедра вновь пробуждали желание, пронзавшее его насквозь.
Камень на дороге уже давно остался позади, а Филипп все-таки был не в силах выпустить ее руку, так приятно ощущалось ее тепло. Он сознавал, что они здесь совершенно одни в окружении красивой местности, подходящей для романтических свиданий. Но эти беспокоящие мысли он уныло отогнал от себя. Однако продолжал держать ее руку.
– Должно быть, в ссылке вам было трудно? Я думаю, там все напряженнее – всякие сплетни, борьба за положение в обществе, пробуждающиеся чувства… – легкая дрожь в голосе Алисы выдала Филиппу, что на нее тоже действует их близость. Он также заметил, что она стала продолжать разговор на более серьезную, начатую им раньше тему и не ответила на его последние легковесные рассуждения.
Он загадочно улыбнулся и еще раз использовал правду для подтверждения своей лжи.
– Мне больше нравилось время, проведенное в кавалерии.
Алиса резко повернулась и вопросительно посмотрела большими голубыми глазами. Филипп поспешил объясниться, снова ругая себя, что недооценил проницательность и сообразительность Алисы Лайтон.
– Я говорю о времени, которое я провел на службе Его Величеству во время войны, госпожа Алиса. Я служил в кавалерии. Несмотря на тяжелое время, я почерпнул там многое, что пригодилось мне в жизни.
Алиса тихо одобрительно засмеялась, будто его ответ принес ей облегчение.
– Ах, да, мы вновь вернулись к теме о ваших блестящих навыках наездника.
Филипп с радостью подхватил этот разговор и тоже усмехнулся:
– Я не собирался завершать нашу беседу тем, с чего мы начали, но так уж получилось. Придется с этим согласиться, не правда ли?
Они дошли до того места, где скалистый массив переходил в склон. Там начинался густой лес, и они не могли идти дальше. Филипп выпустил ее руку и отступил назад, наблюдая, как Алиса пошла к огромному старому дубу, стоявшему на краю леса. Она провела рукой вверх-вниз по шершавой коре, закинув голову, посмотрела на раскидистую крону. Потом, улыбаясь, взглянула на Филиппа:
– Когда молодой король Чарльз скрывался у нас после битвы при Вустере, он рассказал нам, как его чуть не поймали войска круглоголовых. Он спрятался в ветвях старого дуба, как этот, и, пока они прочесывали местность, наблюдал за ними в ожидании, что в любой момент его могут схватить, от страха у него сердце ушло в пятки. Он когда-нибудь рассказывал вам эту историю, пока вы вместе были в Европе?
Филипп почувствовал, что ему ненавистен этот ее мечтательный взгляд, как только она заговорила о Черном Принце, так называли Чарльза его враги. Прозвище было дано из-за смуглой кожи, длинных черных волос и темных глаз молодого короля, но по этим признакам такое же прозвище можно было дать самому Филиппу. Он заставил себя уныло улыбнуться.
– Я не был настолько близок к Его Величеству, чтобы он рассказывал мне подобные истории, миледи. В этой ссылке я был всего лишь незначительной мелкой сошкой.
– Так вы его не очень хорошо знали?
– К моему глубокому сожалению, миледи.
Алиса дугой вскинула брови.
– Жаль. Он очаровательный человек. Постоянно подвергаясь опасности, он находил время для тех, кто его поддерживал. Я навсегда запомнила, как свободно и просто он разговаривал со мной, был совершенно естественный, несмотря на свой высокий сан.
Слова Алисы многое прояснили для Филиппа. Он тут же представил себе молодую впечатлительную девушку, увлеченную атмосферой опасности, несказанно усиливающей очарование человека, умевшего найти подход к людям. У Алисы не было времени поглубже заглянуть в истинные чувства Чарльза, скрывавшиеся за беспечной внешностью. Прежде всего, перед ней был человек, к которому плохо относились, и она была против такого обращения, осуждала людей, которые себе позволяли это.
Филиппу захотелось изменить идеалистическое представление Алисы на более близкое к правде. Его правде. Очень осторожно он сказал:
– Молодой человек, бежавший из Англии после отчаянной попытки получить трон своего отца, был очаровательным. Но годы, проведенные в ссылке, могли ожесточить его настолько, что вы не можете себе даже представить.
– Тем лучше для него, когда он станет в своем отечестве королем.
Ее пушистые ресницы вздрогнули. Филипп принужденно засмеялся.
– Существенное замечание, госпожа Алиса Лайтон. Но у Ричарда Кромвеля есть гарантия безопасности, пока он пользуется способами держать страну в узде – методами, завещанными его отцом.
Алиса отвернулась и пошла обратно по тропинке, по которой они прошли сюда вместе. Филипп направился за ней.
– Расскажите мне о Ричарде Кромвеле, – просто предложила она.
Филипп пожал плечами, стараясь выглядеть спокойным.
– Я также плохо его знаю, как и короля Чарльза.
– Но вы, должно быть, встречались с ним, когда он давал согласие на ваше возвращение в Эйнсли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94