Филипп с сожалением посмотрел на свою перевязанную ногу.
– Обещаю не скомпрометировать вашу честь, прекрасная леди.
Алиса не выдержала и рассмеялась.
– Спасибо, сэр, вы очень любезны.
Филипп нащупал возле себя колокольчик и позвонил. Эштон появился так быстро, что не оставалось сомнения, что он ждал за дверью. Алиса выразительно посмотрела на Филиппа, полная изумления. Его глаза весело искрились, когда он заказывал обед: пиво для себя, стакан хорошего вина для Алисы и тарелку с пирожными.
Как только лакей вышел, Алиса сухо сказала:
– Боюсь, что каждое произнесенное нами слово станет источником для сплетен. Нам надо позаботиться о том, чтобы разговаривать на интересующие всех темы.
– Например?
– Ну, о том, что у всех на устах – вашем ранении. Вы догадываетесь, кто в вас стрелял?
Он помрачнел:
– Понятия не имею. Знаете, ночь была такая темная, ни луны, ни звезд. Кто бы ни был этот негодяй, он ждал меня в засаде у самого моего дома. Все что я успел увидеть – это его тень.
– Кому же понадобилось нападать на вас на вашей собственной земле? Как вы думаете, мог это быть один из солдат?
– Нет. Человек был один и ждал именно меня. Солдаты редко действуют в одиночку, и кавалерист лучше владеет мечом, чем мушкетом.
– Вы говорите как знаток этого дела.
Эштон принес пирожные, и Алиса решила их отведать.
– Да, – сказал Филипп, взяв с подноса пивную кружку и свое любимое пирожное, – армии и люди, воюющие в них, отличаются только цветом мундира, который они защищают.
Алиса отпила глоток вина и задумалась над его словами.
– Это довольно циничное мнение, сэр Филипп, – склонив голову, она внимательно посмотрела на него. – Действительно, это звучит так, как будто вы всю жизнь провели в армии.
– Да.
– О! – Алиса от удивления широко раскрыла глаза. – Но я поняла, что большую часть жизни вы провели при дворе, что это ваш брат, круглоголовый, был профессиональным военным.
Несколько мгновений Филипп озадаченно смотрел на нее, потом его лицо стало насмешливым.
– К несчастью, госпожа Алиса, все люди, участвующие в войне, независимо на чьей стороне, были профессиональными солдатами. Четыре или пять лет в армии сделают из любого придворного солдата, желает он этого или нет.
Пытливый огонек в глазах Алисы погас.
– Да, сэр Филипп, я думаю, вы правы… Из-за этих ужасных солдат Кромвеля я уже стала думать о них, как о единственных солдатах, которых когда-либо знала Англия.
– Это вполне естественно. Но уже почти десять лет как закончилась война.
– И большую часть этих лет вы провели в ссылке, – тихо сказала Алиса. – Как там было?
– Скучно, – ответил Филипп после продолжительной паузы.
Он больше ничего не добавил, и Алиса слабо улыбнулась.
– Такому действенному человеку, как вы, сэр Филипп, наверное, пришлось нелегко в ссылке?
– Вот почему я согласился вернуться в Эйнсли Мейнор. Я решил, что здесь будет больше интересного.
Алиса рассмеялась:
– У нас всего лишь небольшая деревня, сэр. Что вы ожидали встретить в Западном Истоне?
Филипп посмотрел ей прямо в глаза:
– Намного меньше, чем я встретил здесь, госпожа Алиса.
На Алису нахлынул поток его нежности, щеки ее загорелись от удовольствия, и, чтобы как-то скрыть свою радость, она стала пить маленькими глотками вино, потом отодвинула в сторону бокал и тарелку.
– Мне надо идти, – сказала она таким голосом, полным тоски и безысходности, как будто подчинялась самой тяжкой повинности.
Филипп вопросительно и жадно смотрел на нее карими глазами. Алиса смущенно улыбнулась, наслаждаясь красотой его взгляда.
За дверью раздалось негромкое шарканье. Филипп, нахмурившись, взглянул в направлении двери, Алиса оживилась, воспользовавшись удобным моментом:
– Я действительно должна идти, сэр Филипп, – встав, она еще немного помедлила, не желая заканчивать визит, – может быть… может быть, я еще смогла бы навестить вас, пока вы в постели… С мамой, конечно.
– Мне бы хотелось, госпожа Алиса. Мне бы в самом деле очень этого хотелось.
* * *
Придя домой, Алиса узнала, что Пруденс рассказала родителям о покушении на сэра Филиппа, но о ее визите к нему промолчала. Алиса, конечно, оценила попытку сестры быть тактичной, но лгать родителям даже по, чьей-то оплошности она не хотела, поэтому за обедом откровенно призналась и в результате выслушала лекцию о том, как должна вести себя порядочная девушка. Пруденс прочли еще более строгую мораль, но она, казалось, расстроилась не столько из-за недовольства родителей, сколько из-за признания Алисы.
На следующий день лорд Стразерн поехал в Эйнсли Мейнор, чтобы выяснить все об этом происшествии. И когда Алиса спросила, нельзя ли ей поехать с ним, он отказал, сказав, что это будет сугубо мужской разговор.
В чем он состоял, Алиса не знала, но отец вернулся из Эйнсли очень серьезным и сосредоточенным. Она могла лишь догадаться, что беспокоит его беззаконие, охватившее округ с момента возвращения Томаса.
Больше повезло Алисе с Абигейл, которую она убедила нанести визит сэру Филиппу, пока он не мог свободно передвигаться. На четвертый день после случившегося события женщины отправились в Эйнсли Мейнор в карете. Алиса тщательно подготовилась к визиту: надела платье цвета индиго с серебристой нижней юбкой – этот цвет удивительно шел к ее глазам и волосам, подчеркивая их красоту, – а поверх накинула черную бархатную мантилью, туалет дополняла широкополая соломенная шляпа, из-под которой падали на плечи белокурые локоны. Абигейл остановилась на более темном платье земляного цвета с желто-коричневой нижней юбкой и темно-коричневой мантильей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94