Направляясь к ней навстречу, он совершенно отказался от трости и лишь немного прихрамывал. Приблизившись, Филипп взял ее руку, приложил к губам и так улыбнулся, что у Алисы затрепетало сердце.
Его губы дольше обычного задержались на ее руке, но Алиса не препятствовала, однако, сказала:
– Мама позволила нам встретиться наедине, но будет работать в библиотеке и сможет в любое время выглянуть из окна.
Филипп посмотрел на нее, но руку не выпустил.
– Я не сделаю ничего предосудительного, что могло бы скомпрометировать вас, моя прекрасная леди. Давайте пойдем на солнце, где нас легко можно видеть, и не будет повода обвинить в том, что мы прячемся в тени.
Алиса засмеялась и пошла за ним к балюстраде. Она подумала, что Филипп в своем голубом бархатном дублете, черной мантилье, отороченной голубым сатином, и в широких черных кюлотах, с экстравагантностью украшенных голубыми бантами и розочками, выглядел как истинный джентльмен-роялист. Она восхищенно посмотрела на него и искренне сказала:
– Я сомневаюсь, что вы когда-нибудь спрячетесь за чужую спину, Филипп. Вы слишком честны для этого.
Он отвел взгляд в сторону, и широкие поля касторовой шляпы скрыли его лицо.
– Посмотрите, – тихо сказал Филипп, уводя ее мысли в другое русло.
Неподалеку сновал над балюстрадой щегол, возвратившийся с юга в родные края. Почувствовавший себя спокойно, он приземлился для короткой передышки. Всего лишь мгновение красивая птичка сидела рядом, потом вспорхнула и улетела, но Алиса и Филипп уловили в этом какой-то затаенный смысл, будто сама красота сошла на них с небес. Когда щегол улетел, Филипп с улыбкой взглянул на Алису.
– Это прекрасное хрупкое создание, как вы, моя леди.
Теплая волна захлестнула Алису. Конечно, его слова можно было истолковать как простой комплимент придворного, но глаза Филиппа выражали такое искреннее чувство, что Алиса вспыхнула. Она умышленно повернула руку так, чтобы их пальцы сплелись.
– Спасибо за комплимент, Филипп, – сказала она сдавленным голосом, – но я всего лишь женщина из плоти и крови, со многими недостатками и плотскими потребностями.
Его глаза искрились.
– Я тоже не больше чем человек из плоти и крови, дорогая Алиса. Я буду разговаривать с вашим отцом, но не теперь… Надо подождать, хотя так не хочется ждать…
Любовь, восторг, благодарность – вспышки чувств засветились в ней. Это было предложение выйти замуж, сделанное Филиппом косвенно, но так уверенно… Потом в памяти возник образ Томаса на пляже, за которым гнались солдаты протектората, и это подавило взрыв эмоций. Она с готовностью согласилась:
– Я понимаю, Филипп, конечно! У папы столько безотлагательных проблем, ему сейчас некогда беспокоиться о моем будущем.
Филипп взял ее под руку:
– Если бы он дал нам разрешение на женитьбу, Алиса, что бы вы сказали?
Восторг вернулся сильнее прежнего. Алиса засмеялась и взяла его лицо в ладони.
– И вы еще спрашиваете?
– Да, – серьезно ответил он, но обрадовался ее ликованию.
– Никогда не думала, что встречу человека, который так завладеет всеми моими чувствами, как это сделали вы, Филипп, – она стала также серьезна, как и он, и продолжала держать его лицо в своих ладонях. – Вы для меня загадка, но, как ни странно, я верю вам. С самого начала вы заинтриговали меня, даже когда никто в нашей семье не был уверен, кто вы – агент круглоголовых или убежденный роялист?
Филипп напрягся изо всех сил. Он взял ее руки и снял со своего лица.
– Вы думали, что я агент круглоголовых?
Алиса почувствовала облегчение, казалось, его вопрос унес ее тревогу. Она обрадовалась, что они, наконец, завели этот разговор, потому что слишком долго ей мешало сомнение.
– Этот вопрос возникал время от времени. Не забывайте, Филипп, что вы здесь человек новый. Ваш дядя сэр Ричард Гамильтон редко говорил о своих племянниках, и долгое время вас никто не видел. После смерти Оливера Кромвеля роялисты очень надеялись, что переворот возвратит короля на трон. Мы прекрасно сознавали, что недопустимо появление в наших рядах агента протектората.
Филипп помрачнел:
– А почему вы все-таки решили, что я не агент протектората?
– Показало время, – просто сказала Алиса. – Когда вы увлеклись мной, я предложила принимать ваши ухаживания с целью получше узнать вас. Вначале папа сопротивлялся, потом согласился со мной.
Лицо Филиппа стало молчаливо-угрожающим. Алиса поспешила скорее договорить неприятное признание, чтобы несколько успокоить его:
– Когда вы ухаживали за мной, я поняла, что вы благородный человек, вас легко уважать. И сказала папе, что вы не способны нанести вред нашей семье, я верю в это и сейчас.
Она с нежностью заглянула в его бездонные карие глаза, заверяя в своей безграничной любви и преданности. А он все смотрел и хотел понять, насколько правдивы ее слова, но лицо оставалось непроницаемым. Потом он помрачнел и устремил взгляд на раскинутые до горизонта зеленые луга.
– Зачем вы так, Алиса?
Она робко коснулась его плеча.
– Вы хотите сказать, что вы не сторонник роялистов, Филипп? И что моей семье надо остерегаться вас? Что это вы навлекли беду на Западный Истон? На Томаса? Вы – тот шпион?
Филипп напряженно перевел дыхание:
– Нет, я не шпион, кто едва не лишил свободы вашего брата. Этого шпиона вам надо искать в своих рядах. Но я и не тот, кем вы меня вообразили себе, Алиса. Я простой солдат, отказавшийся исполнять свой долг, только и всего. Не превращайте меня в героя…
Она крепко взяла его за плечи и повернула к себе.
– Что я вижу в вас, Филипп, я не вообразила себе. Мы все представляем нечто большее, чем думаем о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94