За окнами замка увядала осень, а в оранжерее цвела весна – розы, лилии, гвоздики в таком изобилии, что от их аромата кружилась голова. – Как вам, сир, мое царство Флоры? – тихо спросила Помпадур, опираясь на руку возлюбленного. – Король потрясен! – склонил голову галантный Луи. – В жизни не видел ничего прекраснее. Несравненное для Несравненной. Могу ли я нарвать цветов, чтобы преподнести их вам? – О, попробуйте, сир! Помпадур прелестно улыбнулась. И Людовик с головой, кружащейся от весны и любви, шагнул в оранжерею. Он нагнулся к цветам и только тут понял свою ошибку. Прелестный цветник был сделан из превосходного саксонского фарфора, а благоухание распространяли отличнейшие духи. Помпадур лично наблюдала за их изготовлением… Очарованный Луи еще долго не мог прийти в себя от такого чародейства. – Я был, как Аладдин, в очарованных садах! – умилялся он». Второе место, подчеркнутое ногтем, шло немного позднее. Гастон читал, и волосы начинались шевелиться у него на затылке. «– Свечи, де Жоссак! – игриво проговорила маркиза и хлопнула в ладоши. Молодой лейтенант, по собственному желанию бывший у нее в услужении, тут же кинулся зажигать свечи. Витые, округлые, золоченые, алые и розовые свечи были расставлены по всему огромному залу. – Входите же, сир! – воскликнула маркиза, собственноручно открывая двери. Толпа придворных во главе с королем хлынула в зал. Все были веселы и готовы к новому зрелищу. Все жаждали увеселений. – Что на этот раз, моя Несравненная? – нетерпеливо прогудел король. – Что еще вы придумали? Чем нас потешите? – Подождите несколько минут, сир, – загадочно попросила Несравненная. – Скоро вы потешите себя сами, и, надеюсь, придете в восторг! А пока послушайте музыку. – Опять музыку? – капризно, словно ребенок, протянул Людовик. – Сколько можно музыки – надоела! – Ах нет, сир, сейчас музыка необходима для эффекта. Оркестр заиграл что-то незнакомое королю – очаровательное и таинственное, потом музыка стала волнующей и страстной и, наконец, в ней послышалось нечто томное, колдовское. – Ах, какая страсть! – выдохнул кто-то. – Так и хочется раскрыть объятия! – прошептала некая дама. – Как замечательно, что мы приехали сюда! – проговорил король. – Все мы – родные души! И король, ничуть не смущаясь, вдруг обнял маркизу Помпадур. И началось… Придворные говорили друг другу комплименты, шептали слова любви, они обнимались и целовались. Кто-то стиснул другого в объятиях так, что раздался стон. Но по никто не заметил. От мужских объятий на дамах практически затрещали платья. – Ах! – воскликнул король. – Мы – единый мир любви! И в это время оркестр грянул нечто невообразимо громкое. Люди отпрянули друг от друга. – Что это было? – вскричал король. – Всего лишь волшебная смесь благовоний, свеч и особая музыка! – Маркиза Помпадур поклонилась монарху. – Я сама изобрела этот состав. Пока свечи благоухают и музыка играет, люди приходят в экстаз. Им хочется обнять весь мир!»
Гастон в ужасе захлопнул книгу. Так вот что случилось в театре на премьере «Ночной бабочки!» Недаром же директор рассказывал, что в день премьеры в зрительную залу пришла Несравненная и долго там оставалась. Рабочие сцены видели, как она обошла еще не зажженные светильники и потрогала каждый. Тогда все дивились – зачем ей это? Подумали, у богатых свои причуды. А вот и нет!Несравненная намазала светильники каким-то дьявольским составом – тем самым, который ее предшественница, маркиза Помпадур, подмешала в свечи. Когда светильники зажгли, они начали источать свой дурманящий аромат. Причем, пока шло действие спектакля, их выключали, так что дурман на время ослабевал. Зато в антрактах, когда их снова зажигали, публика приходила все в большее неистовство. Музыка усугубляла воздействие.Гастон и сам ощутил его. Захотелось обнять весь мир. Вспомнилась рыжая мадемуазель Барбара, захотелось найти ее во что бы то ни стало и уговорить, умолить, заставить никогда больше не уезжать, не бросать его одного…Впрочем, на сцене никто не братался. Не потому ли, что сцена отделена от зала плотным тяжелым занавесом, который и сдержал натиск дурмана? И оркестранты не «угорели», они ведь выходили из своей «ямы» каждый антракт.Но к чему Несравненной повторять трюк Помпадур? Та просто развлекала короля. А эта? Гастон схватился за голову: Несравненная готовила убийство. Во всеобщем братании убили двух мужчин. Но почему именно так? Что за извращенный ум и кошмарный план! Сколько же нужно было приложить усилий для его осуществления!Значит, простите за каламбур, игра стоила свеч. Гастон потер лоб – думай, думай! Наверное, к этим мужчинам трудно было подобраться просто так. Может, они были слишком осторожны, может, их охраняли. А в театральной толпе они, конечно же, не ждали подвоха, да и охраны не было. Кто ходит в театр с охраной?! В театр ходят отдохнуть, вот они и потеряли бдительность.Выходит, все было спланировано. Убийцы знали, что случится, и уже поджидали в толпе. Но кто их жертвы, ради убийства которых поставлен такой дьявольский спектакль?Гастон вздохнул – так и тянет заняться собственным расследованием, разгадать загадку, которая другим окапалась не по зубам. Впрочем, сколько не разгадывай, адреса милой Барбары не вернешь… И что же делать?Пойти в жандармский участок, обратиться к городским властям? Да они его на смех поднимут. Виданное ли дело, раскрывать преступления на основе старинной книги?! Никто не поверит. Еще сочтут душевнобольным…
Что же делать? В это утро вообще нет сил подняться с постели. Служанка заходит уже второй раз, щебечет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75