— Насчет «подавиться» не знаю, но это был трудный период в моей жизни.— Выходит, я выбрал худшую из сестер.— Худшую? Не могли бы вы выразиться яснее?— Я уже успел заметить, — ответил Хок, задумчино поглаживая подбородок, — что ты упряма, своевольна, чрезмерно независима. Можно также предположить, что тебе привычен вид мужчин, скачущих вокруг с высунутыми языками.Он ожидал резкой отповеди, но Фрэнсис только улыбнулась:— Кроме последнего, все остальное говорил мне мой отец. Удивительно, однако, как быстро вы заприметили мои недостатки. Такая проницательность производит впечатление, милорд.— Я не привык быть мишенью для женского сарказма! Если ты не уймешься, Фрэнсис, я отвешу тебе хорошую оплеуху, чтобы научить почтительности.Нет, милорд, вы этого не сделаете. Если вы даже попытаетесь, вы жестоко, жестоко об этом пожалеете!— Хотелось бы знать, как ты намерена справиться со мной. В тебе ведь нет и половины моей силы.— Уж я найду способ!И Хок поверил. Эта своенравная шотландка вполне мог-ла отомстить за унижение. Он напряг воображение в поисках любой возможности запугать ее, поставить на место, раз и навсегда отведенное Богом для женщины. Вскоре его осенило, и он усмехнулся отменно похотливой усмешкой:— Тебя не интересует, почему я вернулся так неожиданно?— Нисколько. Но я уверена, это не заставит вас промолчать.— Я вернулся, чтобы обольстить свою жену. Меня привело в Десборо-Холл чувство вины. Кроме того, я намерен увидеть твою грудь.Лицо Фрэнсис и даже ее шея, к глубочайшему удовлетворению Хока, покрылись краской смущения.— Любовница посмеялась надо мной, заявив, что можно снять очки, уродливые чепцы и безобразные платья. Именно это я и собирался сделать, направляясь сюда, но ты лишила меня этого удовольствия. Что ж, я готов проделать то же самое с твоим элегантным туалетом.Фрэнсис облизнула внезапно пересохшие губы.— Нет, — сказала она тонким, почти жалобным голосом, медленно качая головой.— Ты моя жена, Фрэнсис. Ты должна повиноваться мне и в постели, и вне ее.Хок был доволен тем, что привел ее в ужас, но глубоко в душе это его беспокоило. Ни один мужчина, считающий себя отличным любовником, не обрадовался бы ужасу женщины при мысли о близости с ним. А Хок считал себя великолепным любовником.— Лучше возвращайтесь к своей любовнице!— Чего ради?— Я не желаю иметь с вами ничего общего!— Чертовски забавно… — сказал Хок, растягивая слова, чтобы успеть придумать выпад почувствительнее. — Серая мышка лежит покорно, как великомученица, позволяя мне поступать с ее телом как заблагорассудится, а красивая женщина намерена отказать мне в супружеских правах?Фрэнсис промолчала. До сего дня ей ни разу не пришло в голову, что ее новая внешность может подогреть постельную активность мужа. Как он собирался поступить впредь? Так же, как и раньше, проделывая все в считанные минуты и в полной темноте?— Я не знаю, что ответить вам, милорд, — наконец сказала она, поникнув впервые за все последние педели.Хок усмехнулся, подумав: победа, полная и окончательная! Теперь он мог поступать так, как считал нужным! Он понял, что хочет подняться в спальню прямо сейчас, сорвать с Фрэнсис одежду и бросить ее на кропать. Он хотел целовать ее тело от макушки до пяток, он хотел…— Пожалуй, Фрэнсис, я дам тебе время привыкнуть к этой мысли. Не очень много времени: до сегодняшней ночи. Раньше я как-то не задумывался о том, какие возможности сулит наличие жены. Возможно, мне захочется оставаться в твоей постели всю ночь, иногда будить тебя, чтобы заняться любовью, а утром…— Замолчите! Я не желаю выслушивать ваши непристойности!— Заниматься любовью с женой — это, по-твоему, непристойность?— Заниматься любовью? — пронзительно крикнула Фрэнсис, теряя контроль над собой. — Вот как вы теперь предпочитаете это называть? Значит ли это, что теперь вы видите но мне ровню вашей распрекрасной светлости? Значит ли это, что я больше не прокаженная, одно прикосновение к которой может осквернить вас? Вы отвратительны, милорд!— Должен признать, что все вышесказанное (кроме заключительного эпитета) сущая истина.Хок был несколько обескуражен этой вспышкой, но предпочел пропустить мимо ушей оскорбительный подтекст. Он поднялся.— У меня много дел, милорд, и я должна покинуть вас, — сказала Фрэнсис, отступая к двери. — Мы ожидали к ужину Джона и Алисию Буршье. Мне нужно сделать распоряжения, нужно… э-э…Хок не стал ее удерживать ни жестом, ни словом. Он прекрасно знал, что только что услышал очевидную ложь и что Фрэнсис бросилась послать лакея в Сэндбе-ри-Холл с приглашением на ужин.Что ж, он совсем не против, думал Хок. Фрэнсис не подозревает, что званый ужин неминуемо превратится во второй акт водевиля, только на этот раз дурак муж одурачит умницу жену.Выходя из гостиной, Хок улыбался в предвкушении предстоящего развлечения. Глава 16 Порой и наилучший план Полнейший ждет провал… Роберт Бернc — Алисия, это несправедливо! Зачем, ну зачем ему было возвращаться? Я так надеялась, что он не вернется раньше Рождества! Все мои надежды, все планы пошли прахом!— Для начала, Фрэнсис, тебе не помешает успокоиться, — примирительно сказала Алисия, потрепав подругу по обнаженному локтю. — Меня радует, что ты не забилась снова в свою унылую раковину. Напротив, ты выглядишь обворожительно. Я даже не могу определить сейчас цвет твоих глаз… должно быть, иссиня-серый и на редкость выразительный. Еще немного — и я начну всерьез ревновать: Джон не сводит с тебя глаз, как дома с особенно изысканного десерта.— Хок, увы, ведет себя непристойно, — буркнула Фрэнсис голосом столь же унылым, сколь беспросветным было ее настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131