— Я не буду вашей любовницей, Найт.— Я и не предлагаю вам этого. Сомневаюсь, что вы обладаете необходимыми опытом и сноровкой.Лили молча подняла брови, пытаясь пригвоздить его к месту ледяным взглядом, но поскольку это не возымело действия, просто пожала плечами:— Так или иначе, все равно, кроме оскорблений от вас ничего ожидать не приходится, — заметила она, вновь опуская глаза в тарелку с остывшими кабачками.— По-моему, вы ошибаетесь, — холодно возразил он.— Ну хорошо, Найт, что же вы собираетесь сказать? Я готова выслушать.— Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Если бы он возвестил о новом всемирном потопе, Лили, наверное, удивилась бы меньше. Она застыла, как жена Лота, которую Господь за любопытство обратил в соляной столб. Даже лицо ее смертельно побледнело, что еще больше увеличило сходство с этим библейским персонажем.— Я хочу, чтобы вы стали моей женой, — повторил Найт. — По крайней мере, тогда вы с полным правом сможете носить фамилию Уинтроп.Лили по-прежнему молчала, ошеломленно уставившись на Найта, и наконец с трудом выговорила:— К завтрашнему утру меня здесь не будет. Я не останусь здесь и не позволю, чтобы мной и дальше играли.— Я не играю с вами и, поверьте, не собираюсь вас оскорблять.И совершенно искренне прошу вас выйти за меня замуж.— Почему?— Почему нет?— Вы презираете меня! Считаете распутницей, шлюхой…— Вовсе нет, — заверил Найт, но Лили поняла, что он лжет. И он знал, что она это знает.— Хорошо, — наконец сдался он. — Я действительно питаю серьезные сомнения относительно вашей морали, но мне все равно. Я хочу вас и хочу детей и, поскольку не мог иметь одно без другого и не такое я чудовище, чтобы разлучать вас с ними, значит, так тому и быть. Вы часть того целого, без которого мне не обойтись. Выходите за меня. Лили.— Но я могу оставаться их няней! Какой вам смысл делать такой бессмысленный шаг?— Нет, не можете. Вспомните причину, по которой вы покинули Лондон. Все эти проклятые сплетни. Они не затихнут сами по себе, поверьте. Вы слишком молоды, черт побери, и дьявольски красивы. Если вы не выйдете за меня, то скоро окажетесь в моей постели. Я сгораю от желания обладать вами, и вы уже доказали, что хотите меня не меньше. Единственный выход — замужество.— Но вам нет сорока!Найт удивленно моргнул, но тут же, откинув голову, рассмеялся:— Откуда вы узнали?— От миссис Крамп, когда мы рассматривали ваш портрет в галерее. Она сказала, что это основной принцип вашей жизненной философии.— Ясно. Насколько я понимаю, она на этом не остановилась? Нет, конечно. Очевидно, что она успела наговорить еще кучу всего.— Тут вы правы.Найт вполне представлял, что именно способна наговорить экономка: о том, как он терпеть не может детей, собирается полностью игнорировать своих собственных, в точности, как его отец, забросивший сына с самого раннего возраста. Неужели, он тоже когда-то мог проповедовать подобный вздор?— Нет, мне еще нет сорока, мне всего двадцать семь, и, выйдя за меня замуж, вы принесете в приданое троих детей, готовую семью. Мой отец, должно быть, сейчас в гробу переворачивается, если видит это. Но я твердо решил. Итак, вы станете моей женой?Лили не сводила с него глаз. Да, его решение, идеальное решение, если только, конечно, подходить к атому хладнокровно. Ему нужно ее тело. Вот и все. И еще необходима респектабельность светского брака. Найт хочет защитить свое имя и детей. Но не любит ее. Трис, по крайней мере, любил, хоть и по-своему.Лили покачала головой:— Нет, — прошептала она, — нет, я не могу сделать это.— Сколько у вас было мужчин до Триса? Именно поэтому он и не женился на вас, не так ли? У вас уже был покровитель. Или он все-таки сделал вам предложение? Может, вы использовали детей как орудие, чтобы подтолкнуть его к этому решению?Лили расхохоталась. Найт, кажется, вполне пришел в себя и принялся за старое.— Спокойной ночи, Найт! Как странно это звучит, правда? В любом случае, может, я встречусь с вами утром. Но, возможно, мне повезет, и я не увижу даже вашей тени. Она поднялась.— А что будет с детьми. Лили?— О чем вы?— Если вы не выйдете за меня, придется покинуть их. Разве это вас не тревожит? Неужели вам все равно? Может, ваша любовь к ним — только притворство? Игра?И тут Лили наконец не выдержала — этот последний удар доканал ее, словно сбросив в пропасть.— Вы подонок, дурак, идиот! Я уеду, милорд, но сначала найду драгоценности. Потом дети и я сможем покинуть этот дом вместе. Уверена, что вы придете в восторг, когда мы навеки исчезнем из вашей унылой, скучной холостяцкой жизни!Теперь уже он вскочил со стула и мгновенно оказался рядом с ней:— Нет, это вы послушайте меня, глупая женщина! Никуда вы не уедете, а если и уедете, то одна и без гроша в кармане. Вы поняли меня, Лили?В этот момент девушка подняла на него глаза, что погубило Найта. Он ладонями сжал ее лицо и поцеловал — крепко, властно. Его руки скользнули по волосам, спине, запутались в волосах, вынимая шпильки, гладя тяжелые пряди.— О Боже, Лили, — простонал Найт, почти касаясь губами ее рта.— Нет, — шепнула она, — нет.Но ее слова звучали пустым звуком и в любом случае ничего не значили. Губы Лили раскрылись, языки их сплелись, и девушка на миг замерла, но тут же растаяла, быстрее, чем мороженое от Гюнтерса в июльский день. Найт чувствовал это и упивался сознанием того, что Лили все-таки желает его. Теперь он не позволит ей забыть, как страстно она отвечала на ласки. Никогда не позволит. Впрочем она, вероятно, так же точно наслаждалась объятиями тех, кто были до него.Найт поднял голову и взглянул в затуманенные, невидящие глаза Лили. В горле бешено билась жилка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106