Она настояла на том, чтобы приготовить все к похоронам миссис Нидл. Я велел лакею постоянно осматривать все дороги, ведущие к замку. Все замки заменили или укрепили. Да, ваша светлость, мы так рады, что вы приехали!– Больше она ничего не будет делать, – бросил на ходу Ричард, направляясь в детскую.Бэссик следовал за ним.Тихо отворив дверь, Ричард вошел в большую комнату сына. Там было очень тепло, в камине уютно потрескивал огонь. Эванжелина сидела на ковре, прислонившись к креслу, Эдмунд прижался к ней. В руках мальчик держал деревянного английского солдатика.– Не знаю даже, Ева, – говорил малыш. – Ты говоришь, что все в порядке, а Бэссик не велел мне сегодня бегать за тобой и стрелять. Он сказал, что ты не сможешь играть со мной.– Пожалуй, не смогу, – кивнула девушка. – Прости меня, Эдмунд, но сегодня я и впрямь не настроена играть. Интересно, Бэссику вообще все известно?– Он попросил меня даже громко не разговаривать. Бэссик добавил, что сегодня я должен обращаться с тобой, как обращаются со мной, когда у меня болит животик. Между прочим, Бэссик сказал, что объявляет перемирие."Итак, перемирие”, – подумала Эванжелина. Улыбнувшись, она взяла мальчика за руку.– Ну да, мой хороший, перемирие, – кивнула она. – А завтра мы пристрелим лису и гуся.Мальчик поднял голову и вдруг увидел в дверях отца.– Папа! – Он бросился навстречу герцогу, тот подхватил его на руки и смачно поцеловал. – Ты приехал, чтобы увидеться с Евой, папочка? Она сегодня какая-то странная. Она грустная. Ты знаешь, что миссис Нидл умерла? Я слышал, как миссис Роули говорила об этом со слугами. Бэссик велел мне не тормошить Еву.– Я знаю, Эдмунд. Теперь иди к Баньону, он возьмет тебя покататься верхом, а мне нужно потолковать с тетей Евой.– А ты не станешь бегать за ней и стрелять в нее, папочка?– Нет, – заверил его отец.– Хорошо. И вообще бегать за ней могу только я, но заставь ее улыбнуться, папочка. Я люблю, когда она улыбается.Эванжелина слышала голос Баньона, но не видела его. Эдмунд ушел, и она осталась наедине с герцогом. Тот молча посмотрел на нее, а затем закрыл дверь детской.– Я приехал, как только смог, – вымолвил он. И, протянув ей навстречу руки, добавил:– Иди ко мне. И она подошла к нему.– Все хорошо, – прошептал Ричард, касаясь губами ее волос и поглаживая по спине. – Я здесь, и теперь все будет хорошо.Не в силах больше сдерживаться, Эванжелина разрыдалась. Слезы ручьем текли у нее из глаз, она громко всхлипывала, прижимаясь к Ричарду, а он лишь нежно гладил ее своими большими сильными руками и шептал ей на ухо что-то ласковое.Когда девушка немного успокоилась, герцог поцеловал ее в макушку.– Все уже позади, Эванжелина. Обещаю, что отныне все будет хорошо.– Нет, – вскрикнула она, пятясь назад. – Ничего хорошего уже не будет, ничего…Если бы не она, миссис Нидл была бы жива, но Эванжелина не могла сказать об этом. Если она проговорится, Эдмунд умрет. Девушка в бессилии ударила герцога в грудь, желая причинить боль самой себе. Не обращая внимания на удары, Ричард крепко держал ее. Когда ему принесли ее письмо из Чеслея, он просто впал в ярость. Насильственная смерть старой няни потрясла его, но теперь, забыв о собственном горе, он должен был успокоить Эванжелину.Наконец слезы Эванжелины иссякли, но в душе осталась густота. Увидев, что девушка затихла, герцог вложил ей в руку юсовой платок. Рука Эванжелины безжизненно упала, и тогда Ричард сам стал вытирать слезы с ее лица – с лица любимой женщины. Только сейчас он осознал, какое чувство испытывает : Эванжелине.Ричард внимательно поглядел на Эванжелину. Ее глаза распухли от слез, и она была пугающе бледна. Странно, что за столь короткое время девушка успела так привязаться к миссис Нидл.– Прошу прощения, ваша светлость, – прошептала Эванжелина, уткнувшись в носовой платок. – Я так рада, что вы приехали. Я не знала, что и делать…– Ты сделала немало. Это я должен извиняться перед тобой за то, что на тебя свалился столь тяжкий груз. – Ричард видел, что ее глаза полны страдания и еще каких-то непонятных ему чувств. Он крепче прижал Эванжелину к груди. – Давай не будем больше говорить об этом, не хочу, чтобы ты переживала.Девушка в ответ лишь замотала головой. Она чувствовала, что вот-вот потеряет контроль над собой, а это было опасно.– Нет, – проговорила она, отстраняясь от герцога, – нет, ты должен знать, что произошло. Это поможет тебе составить план действий. Барон Линдли так же силен в расследовании убийств, как Эдмунд – в уничтожении драконов.– Драконов? – улыбаясь, переспросил Ричард. – А я-то считал, что он преследует только разбойников.– Дело в том, что я прочитала ему рассказ о драконе и Эдмунд пришел в восторг. Вот только он сомневается, что я смогу выдыхать изо рта огонь, когда он будет преследовать меня. – Она было рассмеялась, но потом, закашлявшись, затихла.– Все хорошо. Видишь, смех хоть на мгновение помог тебе забыться. Все хорошо, – повторил Ричард.Он подвел Эванжелину к стулу, и она села, расправив своими длинными бледными пальцами складки на платье. Герцог остался стоять, прислонившись к каминной полке. Он как будто увидел ее совсем другими глазами.Эванжелина посмотрела на него – мужчину, который занимал все ее помыслы, чей сын стал так дорог ей, что если бы с ним что-то случилось, Эванжелина – она знала это наверняка – просто умерла бы с горя. Что ей оставалось делать? Если она скажет герцогу правду, то они навеки станут врагами, он проклянет ее, но Эванжелина молчала не из трусости. Нет, она тревожилась за Эдмунда. Теперь-то она не сомневалась, что Джон Эджертон выполнит свою угрозу и убьет мальчика, если она предаст его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102