Дэймон убил Дэвида около пяти лет назад, не преминув сообщить моему мужу, и тот, смеясь, рассказал мне об этом. Хотя они доводились друг другу только сводными братьями, у них было много общего, за исключением того, что Джеймс хорошо владел оружием и рукопашным боем. Его считали честным и храбрым. Но самом деле все принимали за честность его самонадеянность, и многие были одурачены им, в том числе и ты, моя дочь.
В зале воцарилась мертвая тишина. Сэр Томас кашлянул. Кэтрин продолжила:
— Если бы Клэр хорошенько присмотрелся к Дарии, он бы увидел, что ее глаза почти такие же, как у Дэвида. Но очевидно, он не замечал сходства Его брат никогда не рассказывал ему обо мне и дочери. Дэвид защитил нас обеих.
— Вот почему отец был так равнодушен ко мне, ни разу не поцеловал и не приласкал, ни разу не сказал, что любит меня.
Кэтрин кивнула.
— Прости, Дария. Каждый раз, когда он смотрел на тебя, он оборачивался ко мне, и ненависть в его взгляде заставляла меня дрожать. Но он никогда не поднимал на тебя руку. Я пригрозила ему, что если он это сделает, я убью его. Не ножом, но ядом. Он поверил, потому что знал — у меня остались от матери рецепты многих ядов. Но потом он был убит, и мы оказались в руках Дэймона Лемарка.
Роланд вспомнил, какие печальные глаза были у Кэтрин, когда он впервые посетил Реймерстоун. Значит, Дэймон отомстил за своего сводного брата, уложив его жену в свою постель и убив ее любовника. Очевидно, он считал это достойным наказанием за ее неверность, но это была слишком суровая кара. Он тоже удивился тому, что Дэймон Лемарк не сказал Кэтрин о возможном браке между Дарией и ее дядей, графом Клэром. Но, поразмыслив немного, решил: Дэймон боялся, что о происхождении Дарии узнает Колчестер и тогда брак, которого он хотел больше всего на свете, расстроится.
Роланд обернулся к жене. Как же она должна была переживать за мать, которая столько лет несла бремя страшной тайны! Стараясь говорить как можно непринужденнее, он обратился к Дарии:
— Ну что, женушка? Отрезать им уши? Или сделать их евнухами? Выбирай!
Дария покачала головой. Она была в смятении.
— Я чуть было не вышла замуж за своего дядю.
— Бог миловал. Но твой дядя изнасиловал тебя, от этого кровосмесительного союза мог родиться ребенок.
— Я не представляла, что граф Клэр захочет жениться на Дарии, — пробормотала Кэтрин, — не то я бы сошла с ума. Я виновата перед тобой, дитя мое, но я не хотела, чтобы ты знала правду и, возможно, презирала бы меня за нее и…
Дария рассмеялась истеричным смехом, напоминавшим рыдание. Он эхом прокатился по большому залу, и сердце Роланда переполнилось болью. Он схватил жену за плечи и закричал:
— Дария, прекрати!
Но она не могла остановиться. Смех вперемешку со слезами рвался из горла. Она с трудом вымолвила:
— Это уж слишком, Роланд! — Ее смех оборвался, но голос был резким и надрывным. — Неужели вы не понимаете, что если бы я не потеряла этого ребенка, он был бы похож на Клэра, потому что был бы его племянником? И тогда ты, Роланд, никогда бы не поверил мне. — Дария повернулась к мужу, который стоял бледный, со сжатыми кулаками.
— Я проиграла, Роланд. — Она взглянула на мать. — Не казнись больше, мама. Если же мне надо решать, как поступить с этими людьми, я хочу, чтобы они вступили друг с другом в открытый бой. Пусть дерутся. Если бы граф Клэр не был трусом, он бы не похищал меня, а встретился бы с Дэймоном в честном бою, как поступают с врагом. Что же до Даймона Лемарка, он заслуживает презрения. Ему следовало рассказать Роланду правду о моем рождении, но он молчал. Его не интересовало, что было бы со мной, если бы мой дядя женился на мне. Наверное, он хотел всласть посмеяться над моей матерью и над графом Клэром, когда бы это произошло.
Дария взглянула Роланду прямо в глаза и рассмеялась.
— Я повторяю тебе еще раз, Роланд, последний. Граф Клэр не спал со мной. Он унизил меня, это правда, но не изнасиловал. Ну что, меня выслушают наконец?
Голова у Роланда пошла кругом. Значит, граф Клэр не изнасиловал Дарию. Теперь он ей верил — не могла же она соврать, когда узнала, что граф Клэр был ее кровным родственником, ее дядей, будь он проклят. Что же ему делать? Он медленно кивнул.
— Будет так, как ты скажешь.
— А что, если один из них убьет другого? — вмешался Грелем. — Как вы поступите с победителем?
— Его освободят, — ответила Дария ровным голосом.
Роланд согласно кивнул, но в следующий миг обменялся взглядом с Грелемом, словно заключая с ним молчаливый союз.
День выдался жарким, дул сухой, горячий ветер.
Дария знала, что никогда не забудет выражение ярости и лютой ненависти, застывшее на лицах обоих мужчин. Их раздели до набедренных повязок и дали им мечи, булавы и топорики.
Дария не хотела смотреть, но не могла отвести глаза, зачарованная смертельной схваткой так же, как ее мать. Люди, окружавшие дерущихся, молчали. Теперь все в Чантри-Холле знали о том, что она повелела: оба ее дяди будут сражаться до последнего вздоха.
Она бросила взгляд на мать, но по окаменевшему лицу Кэтрин ничего нельзя было прочитать.
Звон мечей возвестил о начале поединка. Дария услышала взаимные проклятия, которые выкрикивали сражавшиеся, нападая и отступая друг от друга. Самый воздух, казалось, был пропитан ядом их взаимной ненависти.
Схватка продолжалась недолго, но Дарии показалось, что прошла целая вечность. Дэймон Лемарк дрался храбро, но он не мог тягаться с графом Клэром, который ежедневно оттачивал свое мастерство, сражаясь с уэльсскими разбойниками, Клэр обеими руками поднял меч, а потом опустил его на голову Дэймона Лемарка. Дэймон был мертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89