Ты моя, Элизабет, ты вся принадлежишь мне.Ей казалось, она слышала его шепот о том, что он любит ее, и уснула, полная ощущения безопасности и того, что она не одинока, а принадлежит кому-то.
Кристиан Хантер сидел за викторианским письменным столом красного дерева в своей библиотеке, держа в пальцах ручку с золотым пером и обычного размера чистый лист бумаги. Роуи Чалмерс. С ним надо что-то делать. Хантер уставился на бумагу, потом скомкал ее и бросил в корзину. Листок упал точно в центр, и он улыбнулся. В колледже он играл в баскетбол и еще не потерял хватки. Надо передвинуть корзину для бумаг подальше, может быть, поставить ее у стенной панели, чтобы можно было отрабатывать на ней броски.Хантер нажал кнопку своей панели личной линии связи, потом набрал хорошо ему известный номер.Ему ответил скрипучий голос.— Говорит Хантер. Доложите мне… Мужчина говорил очень долго. Когда он закончил, Кристиан в течение нескольких минут молчал. Ноги его упирались в тумбу письменного стола.— Прекрасно, — сказал он наконец. — Продолжайте. Я позвоню вам во вторник.Он мягко положил трубку на затейливо украшенный рычаг и откинулся на спинку стула, сомкнув руки на затылке.Услышав тихий стук в дверь кабинета, Хантер нахмурился, но только на минуту.— Кристиан?— Минутку, Сьюзен, — откликнулся он. Яркая блондинка ждала в спальне, одетая только в очень дорогое шелковое неглиже персикового цвета, которое он сам купил для нее. Блондинкой она была, разумеется, крашеной, но последнее ее ничуть не волновало, кроме того, она носила зеленые контактные линзы.С минуту он смотрел на нее и подумал — хороша! Только вот груди слишком большие. Он подошел к стереосистеме и поставил компакт-диск. Молчание комнаты нарушил Третий Брандербургский концерт Баха в исполнении Амстердамского оркестра барокко.Он почувствовал, что начинает возбуждаться, и поцеловал Сьюзен.— Не можем ли мы когда-нибудь послушать что-нибудь красивое? Ну, например, “Биттлз”, Кристиан? — спросила Сьюзен, прижимаясь к нему всем телом.— Нет, не можем. Тебе же только двадцать один, Сьюзен. “Биттлз” были задолго до того, как ты выросла.— Ну тогда “Босса”, — сказала она, улыбаясь и чувствуя, как его пальцы скользнули по внутренней стороне бедер.— А как насчет “Тоннеля любви”?Его пальцы задвигались. Она достигла вершины наслаждения в то время, когда звучало аллегро третьей части. Глава 5 Джонатан Харли чувствовал, что его головная боль усиливается: теперь у него стучало в левом виске, непроходящая боль вынудила закрыть глаза и сесть совершенно тихо и неподвижно. Он подумал было позвать миссис Максуэлл и попросить ее принести аспирин, пока не услышал пронзительный голос жены, требовательно звавший его.Ему предстояла еще одна сцена, еще одно соревнование по крику, не сулившее выигрыша никому. “Сколько перемен, — думал он, — моя жена стала чужой, неузнаваемой и непонятной”. Ему следовало перестать думать о Роз еще три года назад, когда он узнал об итальянском жиголо Жиголо — плакатный танцор, наемный партнер.

, которого она встретила во время круиза на теплоходе. И спала с ним. И призналась ему в этом.— Джонатан!Он чувствовал, что глаза его покраснели, и он не мог сфокусировать взгляда. Он слышал свой голос, лишенный выражения из-за нараставшей боли.— Сюда, Роз. — И после паузы:— Принеси аспирин.Она этого не сделала.— В чем дело? — спросила Роз, входя в его кабинет. Новое вечернее платье вихрем закручивалось при ходьбе вокруг щиколоток. От сверкания алмазов у нее на шее резало глаза.— У меня ужасная головная боль, — сказал он. Она рассмеялась.— Предлог, пригодный для женщины, дорогой. Но я пришла не для того, чтобы справиться, не хочешь ли ты лечь в постельку. Ты еще не одет. Бенбриджи ждут нас через тридцать минут.— Я не иду, — ответил он. — Я говорил тебе на прошлой неделе и вчера вечером, что не собираюсь идти. Там будет по меньшей мере пятьдесят человек гостей, и моего отсутствия никто не заметит. Иди, Роз, повеселись.В эту минуту она его ненавидела, ненавидела по-настоящему. Он говорил с ней таким тоном, будто она надоевшая и бестолковая прислуга. Ему наплевать на нее.— Там будут мои родители. На случай, если ты забыл, кто они, Джонатан, напомню, что это Пилсоны. Эндрю Пилсон с супругой. Они рассчитывают тебя увидеть — Передай им мой самый нежный привет.— Подонок — Пожалуйста, Роз, у меня голова раскалывается. Если хочешь ругаться, то отложи на время.— Все и всегда ждут тебя, верно? Ты знаменитый Джонатан Харли. О, да, теперь-то ты знаменит. Но если бы не мой отец…— Роз, ты же не хочешь опоздать?— Ты монстр, эгоистичный, гнусный монстр! Я не сомневаюсь, что, как только я окажусь за дверью, ты тут же умчишь куда-нибудь и твоя головная боль улетучится мигом, как по волшебству, а твоя маленькая потаскушка будет пускать слюни по поводу каждого сказанного тобой слова. С кем ты сейчас трахаешься, дорогой?— Ни с кем, Роз. “И тем более с тобой, женушка”.— Разумеется, я не ждала от тебя честного, искреннего ответа. Ты пойдешь со мной, Джонатан. Ты должен пойти. Ты не посмеешь унизить меня снова.— А я тебя разве унижал? Вот так новость!— Ты такой спокойный, так владеешь своими чувствами, да? Ты просто превратился в робота, и никаких чувств у тебя не осталось.— А я-то думал, что я монстр, — ответил он и пожалел, что не промолчал. Он просто хотел остаться один на один с аспирином в пустой и тихой комнате.— Тебе плевать на всех, так ведь? Ничего тебя не касается, кроме твоих чертовых дел. И, конечно, твоих легкодоступных, дешевых женщин.— Конечно, мне небезразлична “
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108