После того, как он в течение долгих недель смотрел только на лучи солнца, отражавшиеся в морской воде, вид зелени действовал на него успокаивающе. Для конца августа воздух был гораздо суше и не такой жаркий, как ожидал Пирс. Климат в этой широте был не таким, как он себе представлял. Может быть, тут и в самом деле был рай, о котором разглагольствовал капитан.
Джорджи с угрюмым видом стоял рядом. Пирс никак не мог объяснить настроение мальчика. Он всегда был для него загадкой. Но сегодня ни одна выходка мальчишки не испортит Пирсу настроения. Прежде чем солнце зайдет за море, Лак снова будет в его объятиях.
Среди множества местных судов, имевших весьма необычный вид, было всего лишь пять кораблей с парусами. И, о чудо! На корпусе первого парусника были написаны самые замечательные слова из всех, что Пирсу довелось прочитать в жизни: «Ванда Колл».
Сердце Пирса бешено забилось, он с трудом удержался, чтобы не издать громкий торжествующий вопль. Его внезапно осенила прекрасная мысль, он решил назвать свою первую дочку Вандой в честь этого знаменательного дня.
— Да, вот этот корабль, — сказал Джорджи без всякого энтузиазма.
Может быть мальчика что-то угнетало?
— Джорджи, с тобой все в порядке?
Джорджи поднял на Пирса свои бездонные золотисто-карие глаза, наполненные безысходной тоской, и вы-мученно улыбнулся.
— Да, все хорошо. Но вы должны мне пообещать. Что бы там ни случилось, не бейте папу. Он не так уж и виноват. Если бы мама не умерла, он… он бы…. — голос Джорджи оборвался, он пожал худенькими плечами и отвернулся.
— Не беспокойся. Я не причиню ему зла. Уж слишком я счастлив сегодня, чтобы кого-то обидеть. Ну, пошли. Давай заберем с палубы мой чемодан.
— Не отставай, — бросил Пирс через плечо, когда они с Джорджи подошли к трапу «Ванды Колл».
Как ни хотелось Джорджи снова увидеться с отцом и убедиться, что с ним все в порядке, нависший над ней рок отравлял всю радость от предстоящего свидания. Ноги не хотели слушаться, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы ускорить шаг.
— Разрешите нам подняться на борт, — обратился Пирс к офицеру, руководившему погрузкой огромной упаковочной клети.
— Поставь ее вон туда, — приказал офицер докеру, который занимался установкой болтавшейся в воздухе клети. Когда контейнер был наконец установлен на палубе, офицер повернулся к Пирсу, который уже поднялся по трапу. У офицера был весьма самодовольный вид. Он прохаживался по палубе, гордо выпятив грудь. Тщеславие исходило даже от его безупречно подстриженных, тронутых сединой бакенбардов. Маленькие голубые глазки смотрели на Пирса оценивающе…. во взгляде засквозила явная симпатия и одобрение. — Пожалуйста, заходите. Чем могу быть полезен?
Они взошли на борт корабля, и Пирс пожал офицеру руку. Джорджи быстро осмотрелась, пытаясь определить, где же мог находиться ее отец. Она нисколько не удивилась, когда обнаружила, что его здесь нет. Из горького опыта Джорджи знала, что скорее всего найдет отца в каком-нибудь салуне, приютившемся под кронами пальм, вроде той забегаловки, что они с Пирсом встретили по пути сюда.
— Я ищу Луи Пэкинга, — сказал Пирс мягким, но уверенным голосом. — Я знаю, что он едет с вами в Гонконг.
— Ах, да. Пэкинг. Мистер Митчелл действительно нанял его. Однако, боюсь, вы его здесь не найдете. Он сбежал от мистера Митчелла. Просто бросил его и все. Да, именно так он и сделал. А теперь мистер Митчелл мечется по всему острову, чтобы найти Пэкингу замену. Может быть, вы можете порекомендовать кого-нибудь, кто разбирается в паровых двигателях?
Джорджи почувствовала глубокое облегчение. Ей снова была дана отсрочка, правда очень кратковременная.
— А разве мистер Пэкинг не прибыл сюда вместе с вами? — в голосе Пирса слышалось беспокойство.
— Прибыть-то он прибыл, но потом удрал от мистера Митчелла и нанялся на «Летящее Облако». Какой-то местный мальчишка принес прошлым вечером от него записку. Но к этому времени «Летящее Облако» уже покинуло порт.
Записка? Как, еще одна проклятая записка?! Да, по крайней мере в последовательности отцу нельзя было отказать.
Когда Джорджи узнала об очередной постыдной выходке отца, ее охватили горькие мысли. Она украдкой посмотрела на Пирса. Он стоял со сжатыми челюстями, на шее ходили желваки. Джорджи слышала его шумное дыхание.
— И куда, — с трудом выдавил из себя Пирс, — куда направился этот корабль?
— Назад, в Сан-Франциско. В своем письме мистер Пэкинг что-то упоминал о том, что не хочет так далеко уезжать от своих детей. У меня складывается впечатление, что он уехал из Луизианы, когда был малость не в себе, а потом одумался и решил вернуться и решить все свои проблемы. Это, конечно, похвально. Но каково сейчас мистеру Митчеллу? Ведь пароход нагружен деталями для паровых двигателей, которые некому будет собирать, когда мы придем в Гонконг.
— Вы ни слова не сказали о лошади, о великолепном сером жеребце, а также о дочери Пэкинга, Лак. — Пирс не терял самообладания, но его тон не предвещал ничего хорошего. — Ведь их с ним не было, так?
Казалось, сердце Джорджи сейчас вырвется из туго перевязанной груди. Она непроизвольно отступила в сторону.
— Сожалею, сэр, но мне ничего неизвестно ни о лошади, ни о девушке. Мистер Пэкинг все время держался особняком. Весьма угрюмый тип и со скверным характером, если вас интересует мое мнение.
Пирс стремительно повернулся, оттолкнул Джорджи в сторону и бросился бегом вниз по трапу.
Джорджи проводила взглядом быстро удалявшуюся спину Пирса, а затем посмотрела на офицера и напряженно улыбнулась.
— Мистер Кингстон сейчас немного расстроен, поэтому позвольте мне поблагодарить вас от его имени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91