— А до того мальчик Эллиса. И еще Молли Бейн.
— Волки утащили, — предположил кто-то.
— Или духи, — сказал другой.
— Пожалуйста, милорд, пожалуйста, — цеплялась за него Дора.
Злость, возмущение, бешенство — ни одно из этих определений не могло передать чувств графа. Как и три месяца назад, когда исчез мальчик Эллиса Таннера, он снова ощутил себя жертвой суеверия, которое погубило его мать, а теперь грозило погубить его самого. Ни пропавшая овца, ни испорченные семена, ни отсутствие урожаев, ни град, уничтоживший посевы, не поколебали его неверия в проклятие. Но когда начали исчезать дети…
— Хедрик! — Он схватил бейлифа за руку. — Иди в конюшню. Передай сэру Майклу и сэру Саймону, чтобы они седлали коней и привели всех, кого смогут найти, к западному краю поля. — Оттолкнув Хедрика, граф повернулся к Сэмюэлю. — Покажи мне, где в последний раз ты видел мальчика.
Не глядя на Элоизу, он взял поводья своей лошади, и они отправились с несчастным пасечником к ульям. Работники двинулись следом посмотреть, что будет дальше, но не стали углубляться в лес. Сэм указал ему место, и после непродолжительного осмотра Перил с облегчением сообщил, что волчьих следов не видно. Оглянувшись на замок, он поймал взгляд Элоизы, которая внимательно наблюдала за ним.
— Пока я буду их дожидаться, уже стемнеет. Пожалуй, мне не стоит терять время… Когда появятся сэр Майкл и остальные, пусть едут отсюда цепью в глубь леса на расстоянии десяти ярдов друг от друга. Хорошо? — Сэм кивнул, и граф вскочил в седло. — Мы найдем его. Не волнуйся.
Нырнув в высокую траву на краю леса, он быстро углубился в чащу под шелест раздвигающихся веток и глухие удары копыт о холодную влажную землю. Но вскоре его внимание привлекло какое-то движение, сопровождающееся треском. Граф привстал в седле, пытаясь определить, что это такое. Странно. Майкл со своими людьми не мог произвести такого шума. И вдруг где-то сбоку от него мелькнуло среди деревьев что-то белое с черным.
— Опять вы! — Оглядевшись вокруг, чтобы запомнить место, где он сейчас находился, граф продрался сквозь заросли и преградил ей дорогу. — Какого черта вы здесь делаете?
— Помогаю искать мальчика, — высокомерно заявила она.
— Черта с два! Я уже потерял ребенка, не хватало мне потерять еще монахиню. Поворачивайте назад и возвращайтесь в замок. — Потом граф все-таки взял себя в руки. — Если вы хотите помочь, то вознесите лучше молитвы. А если уж вам действительно хочется быть полезной, постарайтесь успокоить его мать.
— Благодарю за совет, я уже помолилась. А теперь прочь с дороги! Уже темнеет.
— Я не собираюсь нести ответственность…
— Две пары глаз лучше, чем одна. И кто вам сказал, что вы несете ответственность за меня?
— Я говорю.
В тоскливой, по-зимнему серой полумгле еще дремавшего леса Элоиза увидела его суровое, напряженное лицо и впервые осознала, что на его плечах действительно лежит тяжелый груз ответственности, что его бесконечные приказы и суровость с людьми — не просто обычное проявление мужской гордости. Она заметила, с каким выражением он смотрел на женщину, умолявшую найти ее сына, как он был расстроен, когда ему напомнили о других пропавших детях. Нет, граф и правда заботился об этих людях. Его людях.
— Вам не нужно бояться за меня, — спокойно ответила Элоиза. — Я буду в сорока ярдах от вас, у меня отличное зрение и хороший слух. Я надеюсь быть вам полезной. Думайте обо мне как… о своей правой руке.
Граф раздраженно поерзал в седле, явно разрываясь между двумя желаниями — избавиться от нее и поскорее отправиться дальше. К счастью, победило третье желание — найти мальчика.
— Хорошо, черт возьми. Но если вы потеряетесь, я не стану искать вас до тех пор, пока не найду ребенка.
Он тронул коня и отправился на то место, откуда начал поиски, хотя, двигаясь в глубь леса, посматривал в ее сторону, чтобы проверить, едет ли она за ним.
Поскольку Элоиза решила быть ему помощницей, а не обузой, она время от времени звала мальчика, потом замолкала и прислушивалась. Граф понимал, что ее крики не столько помогают найти ребенка, сколько успокаивают его, поэтому, видя ее в просветах между деревьями, он махал ей рукой.
Лес становился все гуще, дорогу преграждали скаты, и Элоиза была вынуждена постоянно менять направление В конце концов она решила держаться поближе к графу.
— Нет ли здесь какого-нибудь укромного места, где мальчик мог бы спрятаться? — спросила она. — Какое-нибудь дерево, пещера, ручей?
— Не имею представления.
— Но ведь когда вы были ребенком, то наверняка…
— Я никогда не жил тут ребенком, меня рано отдали на воспитание. — Граф замолчал и продолжил уже менее резким тоном: — Я вернулся сюда только два года назад, после смерти моего отца.
— Никогда? — с искренним удивлением переспросила Элоиза.
— Никогда. — Пришпорив коня, он снова двинулся вперед.
Ей казалось, что весть о пропаже мальчика граф воспринял как личный вызов, словно прожил тут всю жизнь и обязан заботиться о благополучии своих людей. Но действительно ли это беспокойство о них, или он не допускает и мысли о потере чего-то, принадлежащего лично ему?
— А правда, что исчез уже не первый ребенок? — спросила Элоиза, догнав его.
Молчание.
— Да. Двое. Первый — в прошлом году. Мы искали везде, где только могли. Думали, его увели с собой воры или цыгане… или волки. Не обнаружили ни единого следа. Даже костей. Потом это случилось опять, всего три месяца назад, — неохотно ответил он наконец.
— И что, по-вашему, с ними произошло?
— Если вы имеете в виду проклятие, то оно здесь ни при чем.
— А вы что думаете о проклятии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96