Осень раскрасила все такими яркими красками, что мы долго будем вспоминать об этой красоте серой зимой.
Эрию поразило, как поэтично он настроен.
– Ты говоришь так, словно действительно любишь эту землю.
– Только глупец может не любить ее. Простор, свобода…
– И трудности.
– Да, конечно, – улыбка исчезла с его лица. – Но с каждым годом сюда будут прибывать люди и продвигаться на запад. Жить станет намного легче.
– Если не вмешается король.
– Он ничего не сможет сделать, да и не будет. Колонисты намного сильнее. У нас совершенно особая жизнь.
– У нас? – Эрия нахмурилась. – Но не у меня. Те, кто сжег мой дом, ясно дали понять – на этой земле мне нет места. И тебе, английскому графу, здесь делать нечего.
Рутланд высокомерно вскинул брови, но ничего не сказал, пришпорил коня и поскакал вперед.
Позднее Эрия попыталась вернуться к этой теме.
– Тинан… – нерешительно начала она, назвав его по имени. И вспыхнула, потому что обычно называла, его так только в постели. – Куда мы едем? – странно, что вопрос не приходил ей в голову раньше.
– К Мюллеру, конечно же.
– Нет. После этого, куда мы поедем? Ты говорил, что его дом по пути…
– Ну, что ж, ты имеешь право это знать, – Тинан не смотрел на нее, и у Эрии возникло чувство, будто он делает ей огромное одолжение. – У меня есть дом и земля в северной части Каролины. Думаю провести там некоторое время…
– …Перед тем как вернуться в Англию, – закончила она. Его лицо приняло высокомерное выражение. Как Эрия ненавидела графа в эту минуту!
– Нет, – холодно возразил он. – Перед тем, как уехать в Филадельфию, – Рутланд отвернулся, давая понять, что тема исчерпана.
– У тебя там дела? – не желала сдаваться Эрия.
– Более точным будет сказать, у него там друзья, – вмешался Джамисон. – Вернее, подружки – Лили, Амелия, Полли, Маргарет, – он хохотнул, не обращая внимания на каменное выражение лица Тинана. – Но, если подумать, это тоже можно назвать делами.
Тинан заметил, что Эрия слегка покраснела.
– Ты так же безрассудно относишься к своей жизни, Джамисон, как и к своему языку, – гневно обрушился он на друга.
Меррилл сразу же посерьезнел, удивленный такой вспышкой гнева. В памяти всплыли слова пастора: «Она его жена».
– Надеюсь, я не обидел вас, мисс Эрия. Возможно, мои воспоминания о бурном прошлом вашего мужа были несколько неделикатны. Прошу меня извинить, мадам, – Меррилл театрально поклонился.
– Она теперь леди Рутланд! – загремел Тинан. – И ты должен помнить об этом!
Джамисон вздохнул и ускакал вперед.
– Это было необязательно, – Эрия проводила взглядом Джамисона.
– Он перешел все границы и знает об этом.
– Я нисколько не обиделась.
– А должна бы, – Рутланд покраснел.
– И тем самым тоже перешла бы все границы, ваше сиятельство? Я знаю свое место, – в голосе прозвучала горечь. По красноречивому молчанию графа догадалась, что тот недоволен ее словами.
– Прикрой капюшоном волосы, – коротко приказал граф и ускакал за Джамисоном.
Эрия опустила голову. Он не оставлял ей никакой надежды.
* * *
– Анна! – Фридрих подбежал к дому, придерживая рукой черную шляпу. – Анна, это я! – толкнул входную дверь и ворвался внутрь крепкого двухэтажного дома. – Где ты, Анна?! – голос звучал где-то в глубине дома. Немного погодя Мюллер показался на пороге.
– Ее нет, – растерянно сказал он. – Может быть, в амбаре?
Эрия видела, что Мюллер дрожит от нетерпения, желая как можно скорее увидеть свою обожаемую жену. Сбежав с крыльца, понесся на задний двор, не обращая внимания на остальных. Эрия переглянулась с Тинаном, тот вскинул брови и пожал плечами.
– Кто-то должен быть дома, я вижу дымок, – Джамисон по-своему расценил удивленные взгляды.
– Надеюсь, ничего не случилось, – выдохнула Эрия и судорожно сцепила руки.
– Ничто не должно помешать их воссоединению, – сухо заметил Тинан. – Тем более, мы все жаждем увидеть «само совершенство».
– Если я еще раз услышу «прелестная Анна это» и «дорогая Анна то», – начал Джамисон. Эрия не смогла удержаться и хихикнула.
Неожиданно Тинан наклонил голову и прислушался, затем решительно зашагал куда-то за дом. Эрия и Джамисон отдали поводья Акру и, сгорая от любопытства, последовали за ним. Чем ближе они подходили к заднему двору, тем громче становились крики.
Сначала из-за клубов пыли ничего нельзя было разглядеть. По двору с кудахтаньем носились куры, летала по воздуху солома. Посреди хаоса волчком вертелось неизвестной породы животное, которое одновременно и рычало, и хрюкало. Хрюканье порой переходило в визг и сопровождалось пронзительными детскими криками. На пороге амбара появилась огромная фигура в женской одежде и посыпались леденящие душу угрозы и ругань.
– Убирайся ко всем чертям, мерзкое отродье, выплюнутое из чрева отвратительной суки! Иначе сгоришь на адском костре! Убирайся! – в руке женщина держала острый кол и норовила пронзить им неизвестного зверя. – Сгусток мерзости! Вечное проклятие! – орала она. – Сдохнуть тебе на месте, проклятый!
– Мама, ты почти попала в него! – закричал мальчонка лет двенадцати и восторженно подпрыгнул на месте. – Давай, мам! Давай!
– Вонючий ублюдок! Я повешу тебя за задние ноги! Погоди, я с тобой разделаюсь! – женщина опять замахнулась колом. Пыль немного осела, и теперь стало видно, что это не одно животное, а два – поджарый, лохматый пес, похожий на волка, вцепился в ухо круглому молоденькому поросенку.
– Анна! – завопил Фридрих, желая перекричать весь этот шум. Он приплясывал на месте, не решаясь приблизиться к злобной собаке. – Анна, осторожнее!
– Фридрих? – острый кол замер в воздухе, затем, словно желая побыстрее покончить со всем этим, без колебания вонзился прямо в морду разъяренной дворняге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111