— Да, я ее знаю.Виктория внутренне вся сжалась от его холодного, презрительного тона. Но за семь прошедших лет она стала умнее. И сильнее. Поднявшись на ноги, она гордо выпрямилась и с вызовом взглянула на него.— Здравствуй, Роберт.— — Какое теплое приветствие, — насмешливо протянул он.— Да что все это значит? — возмутилась Элен. — Кто она такая? И что вы… — Она перевела взгляд с Виктории на Роберта. — Она назвала вас Роберт?Роберт, не сводя глаз с Виктории, сухо заметил:— Вам бы лучше уйти, Элен.— И не подумаю. — Она упрямо тряхнула головой.— Элен! — повторил он угрожающим тоном. Виктория видела, что он еле сдерживает себя, ноЭлен, видимо, знала его не так хорошо, потому что запальчиво продолжала:— Не представляю, о чем можно говорить с этой… с этим ничтожеством..Роберт повернулся к ней и в бешенстве крикнул:— Оставьте нас в покое!Элен испуганно заморгала:— Но я не знаю, как выйти из лабиринта.— Свернете направо, потом два раза налево и снова направо, — сквозь зубы процедил Роберт.Элен открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Бросив на прощание злобный взгляд в сторону Виктории, она поспешно удалилась. Виктория тоскливо посмотрела ей вслед, борясь с искушением броситься вслед за ней.— Направо, два раза налево и снова направо, — пробормотала она себе под нос, чтобы лучше запомнить.— Ты никуда не пойдешь, — отрезал Роберт. Его повелительный тон лишний раз убедил Викторию, что светской беседы у них не получится.— С вашего позволения. — Она развернулась и гордо прошествовала мимо него к выходу. Он грубо схватил ее за руку:— А ну стой, Виктория!— Не смей мне приказывать! — вспылила она, гневно сверкнув глазами. — И перестань разговаривать со мной таким тоном.— Бог ты мой! — усмехнулся он. — Смотрите-ка, она требует к себе уважения! И это женщина, чья добродетель по меньшей мере…— Прекрати! — выкрикнула Виктория. Она понятия не имела, к чему он клонит, но уже сам тон был оскорбителен. — Прекрати сейчас же!К ее величайшему изумлению, он послушался. Видно, его ошеломила ее неожиданная вспышка. И неудивительно — та девушка, которую он знал семь лет назад, редко повышала голос. Виктория дернулась, пытаясь высвободиться.— Пусти меня.— Вот уж нет.Виктория вскинула голову.— Что ты сказал?Он пожал плечами и окинул ее оценивающим взглядом.— Хочу еще раз посмотреть на то, что я утратил семь лет назад. Должен тебе сказать, ты прелестна. Рот ее сам собой открылся от изумления.— — Да если бы я…— С твоей стороны было весьма неразумно отвергать меня, — перебил он ее. — Знаешь, теперь мне наплевать на отцовское наследство. Видишь ли, уже довольно долгое время я, моя дорогая, потрясающе, просто сказочно богат.Его отец тоже называл ее «моя дорогая». И разговаривал с ней таким же снисходительно-презрительным тоном. Виктория с трудом удержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо, и ограничилась тем, что сказала с нескрываемым ехидством:— Какое счастье!Но он продолжал, кажется, даже не заметив насмешки:— Признаться, никогда не думал, что встречусь еще раз с тобой.— Я тоже на это надеялась, — отпарировала Виктория.— Гувернантка, — задумчиво промолвил он. — Какое странное и непрочное положение занимает она в доме. Вроде бы и не член семьи, но в то же время и не прислуга.Виктория вытаращила на него глаза.— Когда это ты успел ознакомиться со всеми «странностями» положения гувернантки?Он склонил голову набок и посмотрел на нее с обманчиво-дружелюбным выражением.— И как давно ты этим занимаешься? Знаешь, я нахожу довольно забавным, что английские аристократы доверяют тебе воспитание своих детей.— Уж во всяком случае я имею на это больше моральных прав, чем ты.Он неожиданно расхохотался.— Но ведь я никогда не выдавал себя за образец добродетели. Я никогда не притворялся честным и порядочным и никогда не прикидывался пай-мальчиком. — Он приблизился к ней и дотронулся до ее щеки тыльной стороной ладони. Прикосновение было пугающе нежным. — Я никогда не разыгрывал из себя непорочного ангела.— Не правда! — вырвалось у нее. — Ты лгал мне. И лгал так искусно, что я вообразила себе, что ты мой идеал, что ты тот, о ком я всегда мечтала. А тебе от меня нужно было только…Глаза его угрожающе сверкнули, он с силой сжал ее руку так, что Виктория чуть не закричала.— Ну, что, что мне было нужно? Договаривай, Виктория.Она молча пыталась вырвать руку. Внезапно он отпустил ее.— Впрочем, к чему обсуждать сейчас мои глупые мечты и надежды.Она глухо рассмеялась.— Твои мечты? Что ж, мне очень жаль, что тебе не удалось заполучить меня в свою постель. Вероятно, это разбило тебе сердце.Он шагнул к ней, в глазах его сверкнул опасный огонек.— Ну об этом-то помечтать никогда не поздно, не так ли?— Да, но только этой твоей мечте никогда не суждено сбыться.Он пожал плечами, всем своим видом выражая свое недоверие ее словам.— Господи, неужели я так мало для тебя значила? — горько прошептала она.Роберт уставился на нее, не веря своим ушам. Да она была для него дороже всего на свете! Дороже самой жизни! Он обещал подарить ей луну, и будь он проклят, если бы не подарил! Он ведь так любил ее, что непременно нашел бы способ снять с небес этот сверкающий шар и преподнес бы его своей возлюбленной на серебряном блюде, если бы она того пожелала.Но она — она никогда по-настоящему его не любила. Ей просто не терпелось выскочить замуж за богатого графа.— Тори, — начал он, намереваясь обрушить на нее град упреков.Но она не дала ему договорить.— Не смей называть меня Тори!— Почему? Ведь это я придумал для тебя это имя, — заметил он.— Ты отказался от всех прав на меня семь лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90