— Мужчин совершенно не волнуют такие мелочи, — ответила Эмили, презрительно пожимая плечами. — Их беспокоит только одно: возможность как можно чаще полировать ручку от дверки!
Кэролайн сердито поморщилась в ответ на столь грубое замечание и сочла своим долгом возразить:
— А вот и не всех! Томми вообще нет до этого дела!
Эмили ехидно ухмыльнулась:
— Это только потому, что он еще ни разу не пробовал. Подожди, пока это случится. Он сразу войдет во вкус, как и все прочие до него.
— Нет, только не Томми! — упрямо возразила Кэролайн. Конечно, ее отношения с братом никак нельзя было назвать безоблачными, но все-таки это был ее родной брат.
Беседуя с Эмили, она продолжала с помощью бинокля следить за ложей Брейдена Грэнвилла. Кэролайн увлеклась спором и не сразу обратила внимание на то, что человек, вооруженный точно таким же биноклем, внимательно наблюдает за ней.
И не просто какой-то посторонний человек, а Брейден Грэнвилл собственной персоной!
Кэролайн чуть не выронила бинокль, чувствуя, как щеки ее покрываются предательским румянцем. Хотела бы она знать, что он здесь высматривает? Ведь не ее же в самом деле! Тем не менее в тот момент, когда Брейден Грэнвилл поднес к глазам бинокль, у нее возникло четкое ощущение, что он смотрит именно на нее. Но разве такое возможно? Он должен ненавидеть ее, разве нет? Своим скандальным предложением Кэролайн наверняка оскорбила его в лучших чувствах. Теперь она это отлично понимала. А иначе почему он отказался?
Может быть, он смотрел не на нее, а на Эмили? Да, конечно, скорее всего так и есть. Все в этом зале считали своим долгом посмотреть на Эмили, потому что она с ослиным упрямством отказывалась носить корсет. Но как бы мило при этом ни смотрелась ее подруга, по сравнению с затянутыми в корсеты барышнями она все равно выглядела неуклюжей и толстой, что неизменно привлекало к ней внимание зевак.
Кэролайн почти удалось успокоиться. Теперь ей было ясно, что привлекло внимание мистера Грэнвилла. Он смотрел на Эмми. И уж конечно, не на Кэролайн. Разумеется, не на нее.
И тем не менее через несколько секунд, стоило Кэролайн поддаться искушению и украдкой навести бинокль на заветную ложу, ей стало ясно, что он по-прежнему — вот именно по-прежнему! — смотрит прямо на нее!
— А кроме того, тебе следует знать, — это леди Бартлетт наклонилась вперед и положила руку на спинку кресла своей дочери, — что во всем, что касается женщин, у Брейдена Грэнвилла репутация крайне опасного типа. И я требую, чтобы ты сейчас же дала мне обещание, Кэролайн, что ноги твоей больше не будет у него в конторе!
Кэролайн ничего не ответила, только еще сильнее покраснела от волнения и стыда. В эту минуту она дала себе клятву, что будет не только держаться подальше от его конторы, но и вообще навсегда забудет о его существовании.
В эту минуту в ложе зазвучал новый голос — приятный мужской баритон.
— И как вам не надоест сплетничать об этом Брейдене Грэнвилле? — с легкой досадой поинтересовался маркиз Уинчилси. В ложе сильно запахло сигарами, пока он и брат Кэролайн устраивались в своих креслах. — Надеюсь, сегодня Кэролайн не будет обсуждать с ним проблему корсетов?
— Корсетов? — Веер леди Бартлетт заходил у нее перед носом с новой силой. — Кэролайн, о чем это говорит маркиз? Выкладывай сию же секунду! Я должна знать все!
— Ну, мама! — Кэролайн наградила своего жениха сердитым взглядом, при этом старательно избегая поворачивать голову в сторону ложи Брейдена Грэнвилла. — Тут и говорить не о чем. Просто мистер Грэнвилл отпустил мимолетное замечание на прошлой неделе, когда мы встретились на балу у леди Эшфорт.
— А я и понятия не имел, что ты на короткой ноге с Грэнвиллом, Каро! — Томас сел в кресло рядом с Эмили и сразу начал кромсать на кусочки свою программку, скатывая из них твердые шарики. Юный граф готовился во всеоружии встретить самые душещипательные места оперы, чтобы именно в эти минуты закидывать Эмили бумажными шариками. — То есть, конечно, я знал, что вы с ним здороваетесь, но не более того.
— Я вовсе не на короткой ноге с мистером Грэнвиллом, — раздраженно проговорила Кэролайн. — Я с ним только здороваюсь. Честное слово, Херст, ты мог бы подумать, прежде чем внушать моей маме всякие безумные мысли. Ты же знаешь, какая она нервная!
— Нервная? — От веера леди Бартлетт по ложе пробежал ветерок. — Что за глупости! Клянусь, Каро, временами ты высказываешь такие идеи, что только диву даешься, где ты успеваешь их набраться? Это же надо! Назвать меня нервной! Однако это еще больше настораживает меня и побуждает разобраться, почему тебя так возмущает мое беспокойство. А я не могу не беспокоиться, когда слышу, что моя единственная дочь беседует о нижнем белье с совершенно посторонним мужчиной. В конце концов, не в этом ли состоит мой материнский долг? Оберегать тебя от опрометчивых слов и поступков? Вы ведь согласны со мной, милорд?
— Безусловно, мадам. — Херст галантно поднес к губам руку леди Бартлетт и поцеловал ее. — И позвольте заметить, что вы исполняете свой долг весьма успешно, ибо результаты ваших неустанных трудов вызывают во мне неизменное восхищение!
— Ох, лорд Уинчилси, спасибо вам на добром слове! — Леди Бартлетт кокетливо хихикнула.
Кэролайн передернуло от отвращения. Она еще глубже втиснулась в свое кресло — конечно, с учетом того, насколько это позволял сделать корсет, — и возобновила тайное наблюдение за ложей Брейдена Грэнвилла.
Ясно как божий день: она его терпеть не может! Он был противен ей раньше и стал еще более противен сейчас, когда нарочно старается подвергнуть ее публичному унижению, разглядывая в упор на глазах у всех зрителей в этом зале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121