— За то, что я спас этого мальчишку! И о чем вы только думали, когда засадили в него пулю? Он же должен нам тысячу монет!
— Он вякнул, что я нечист на руку!
— И вы кровью смыли оскорбление, — презрительно подхватил Херст. — Очень благородно. Очень дальновидно. И как после этого вы собирались получить с него долг?
— Я собирался, — без обиняков сообщил Герцог, — вытрясти их из твоей паршивой мошны! В конце концов, это ты приволок его в таверну и втянул в игру!
— Если бы вам хватило осторожности дать ему выиграть один или два раза…
— То что? — Маленькие глазки, скрытые под толстыми складками жира, недобро сверкнули. — Что бы изменилось, дай я ему выиграть один или два раза?
— Это усыпило бы его подозрения, — ответил Херст, стараясь не подать виду, что его трясет от страха. — Он превосходный игрок. Вы же сами всегда этого хотели, не так ли? Чтобы я приводил к вам превосходных игроков, уверенных в своих силах и готовых играть по крупной. Ну, он и играл по крупной! И проиграл тоже по крупной. Слишком по крупной и слишком много раз подряд. Он не мог не заподозрить, что здесь что-то не так.
— Конечно, не мог. — Герцог не спеша отхлебнул свой бренди. — Вот почему я его и прикончил.
— Я вас предупреждал. Я предупреждал вас и раньше. Если не давать им иногда выигрывать, они обязательно что-нибудь заподозрят.
Губы Герцога скривились в издевательской ухмылке.
— Ну, ты-то не заподозрил! — напомнил он.
— Да, — согласился Херст. — Но я был слишком пьян…
— Ты не был и вполовину пьян так, как Линфорд!
Херст обиженно надулся. Это было правдой. Он действительно был гораздо трезвее графа и все равно ни о чем не догадался. Он проигрывал, и проигрывал, и проигрывал, и все продолжал проигрывать, пока не задолжал больше… словом, гораздо больше того, что смог бы выплатить за всю свою жизнь.
— Ну ладно, — с досадой пробурчал он. — Ладно. Стало быть, вы меня отыскали. Хотя я вовсе и не скрывался. У меня даже в мыслях такого не было. Я собирался сам приехать и повидаться с вами. — Ложь. Откровенная ложь. — Но, конечно, не прежде, чем женюсь. Тогда я получу достаточно денег, чтобы с вами рассчитаться. Безусловно, после свадьбы и речи не может быть о том, чтобы продолжать на вас работать. У меня просто не останется свободного времени на переезды до Оксфорда и обратно. Но я по-прежнему буду направлять к вам всех заинтересованных молодых людей…
— Что-то ты виляешь. — Герцог удобно вытянул ноги и переплел свои пальцы-сосиски на огромном отвислом брюхе. — Разве у тебя сейчас не все тип-топ?
— Ну… не совсем. — Херст с тревогой посмотрел на Герцога, но тут же решил, что не стоит делиться с ним своими проблемами.
— Дерьмо собачье! — с чувством выдал Герцог. — Тебе хватает наглости жаловаться, Слейтер, когда ты сидишь в этом пижонском клубе, когда у тебя есть пижонская невеста с туго набитым кошельком и пижонская сучка-любовница на стороне? И тебе все мало, Слейтер? И нас вовсе не радует то, что о тебе доносят наши люди.
Когда Герцог сердился, он начинал именовать себя по-королевски «мы». А в данную минуту он выглядел весьма и весьма сердитым.
— Ты знал, что я стрелял в Линфорда. Ты знал, что я пальнул в него и оставил подыхать. И он подох бы как миленький, если бы не ты. Теперь у меня есть полное право считать, что именно ты заварил всю эту чертову кашу. А значит, тебе и придется ее расхлебывать.
Херст нервно провел языком по губам, пытаясь разгадать, к чему, собственно, Герцог затеял этот разговор.
— Кашу? — машинально откликнулся он. — О какой каше вам угодно вести речь, ваша светлость?
— О каше под названием Линфорд! — Герцог поднял свой бокал и прикончил бренди одним большим глотком. — Я выстрелил в него, чертов ты болван, не просто так. Я хотел убить его для того, чтобы он не пошел трепать языком своим дружкам, что Герцог нечист на руку. Не больно много толку, знаешь ли, держать игорный дом, ежели туда никто носа не сунет после того, как пройдет нехороший слушок, будто там играют нечестно!
— О, ради всего святого! — воскликнул Херст. От страшного предчувствия сердце его стало биться так, что могло вот-вот выскочить из груди. — Бартлетт никому ничего не расскажет, ваша светлость! Он усвоил полученный урок. Вы его здорово напугали, можете не сомневаться. И он будет вести себя тише мыши, когда осенью вернется в Оксфорд…
— Да, — зловеще перебил его Герцог. — Он будет тихим. Мертвецы вообще очень тихий народ.
Сердце в груди Слейтера совершило болезненный кувырок.
— О нет! — выпалил он. — Вы же не хотите сказать, ваша светлость, что…
Но Герцог как раз это и хотел сказать, и маркиз его понял.
— О, ваша светлость… — Херст готов был плюхнуться на пол и валяться в ногах у этого человека с мольбой о пощаде. — Я же собираюсь жениться на его сестре! Наверное, вы не все поняли? У нее есть деньги. Много денег, целая куча! И я с вами рассчитаюсь. Я буду счастлив заплатить вам столько, сколько вы пожелаете…
— А то! — Герцог окинул эту размазню презрительным взглядом. — Конечно, ты заплатишь! И сам загребешь столько денег, сколько и не мечтал, потому как ежели граф отдаст концы, его доля наследства перейдет к сестрице. Да, Слейтер, ты отхватил на редкость богатую невесту! Ты и представить себе не мог, какая она богатая! Конечно, прежде всего тебе придется подчистить за собой концы.
— Но…
— Сперва ты подчистишь концы. — Герцог решительно встал. — Или нам придется подчистить тебя и за тебя, понятно?
Херст не знал, сколько просидел в тупом оцепенении, после того как Герцог покинул клуб. Безусловно, интуитивно он чувствовал, что этим может кончиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121