Она не может и дальше беспечно плыть в тумане, надеясь, что нигде впереди не натолкнется на скалу.Она встала и выглянула в окно. Прислонилась лбом к холодному стеклу. Где-то внутри нее все еще горел огонек страсти, разожженный Джонатаном в этот вечер; незатухающее пламя рисовало в ее вооброхении картины возможного будущего — если бы она смогла оставить своего брата одного. Но она знала, что не способна сделать такое, не хочет этого. Она навсегда останется старой девой. Навсегда непорочной. Она так и не узнает счастья прикосновения губ, рук Джонатана. Милли сжимала и комкала ткань ночной рубашки, охваченная внезапной страстью и отчаянием.Это несправедливо! Сердце разрывалось при мысли о том, что ей придется оставить мечты о замужестве, надежду любить и быть любимой Джонатаном. Она никогда не узнает, как это — лежать в объятиях Джонатана, положив голову ему на грудь и слушая биение его сердца. И никогда не утолить этой жажды, сжигающей ее изнутри; она никогда не испытает того ощущения, о котором с мягкой таинственной улыбкой говорила Сьюзан. Она будет становиться старше и старше, так и не узнав, как это; будет завидовать кузинам и подругам. Это слишком жестоко! Должна ли она отказаться от всех надежд? От единственного в ее жизни мужчины, разбудившего в ней такие чувства?— Нет! — Милли отпрянула от окна, и вдруг поняла, что громко выкрикнула это слово.Она не хочет отказываться от всего! По крайней мере, она может сохранить для себя этот маленький лучик счастья. Она может быть с Джонатаном, может испытать, что это такое — быть любимой им, и она сохранит это воспоминание до конца своей жизни; оно будет согревать ее всегда.Не оставляя времени на раздумья, Миллисент вытащила из комода шаль, сунула ноги в мягкие домашние туфли и выбежала из комнаты. Спустившись по задней лестнице, она перевела дыхание на крыльце, набросила на плечи тонкую шаль. Было уже по-вечернему прохладно. Милли пересекла двор и остановилась у дверей Лоуренса. Минуту она колебалась, но потом постучала.Бетси не должно быть дома, она знала это. Девочка осталась у Берты со своей подругой Анабель. Джонатан один. Она старалась не думать о том, как он отреагирует на ее предложение. Об этом было слишком страшно задумываться.За дверью послышались шаги, и на пороге появился Джонатан. В его руке была керосиновая лампа, и свет от нее падал на его лицо.— Миллисент? — В голосе прозвучало удивление, и он поднес лампу поближе, чтобы лучше рассмотреть ее. — Что ты здесь делаешь?— Я… я пришла, чтобы увидеть тебя, — задыхаясь, произнесла Милли. Теперь, когда она была здесь, все слова куда-то исчезли. Что, если он откажется? Что, если он не хочет быть с ней?Джонатан выглядел встревоженным, но отступил назад, пропуская ее в дом.— Входи. Что-нибудь случилось?— Нет. — Милли вошла в прихожую, и Джонатан закрыл за ней дверь.Минуту они молча смотрели друг на друга. Милли опустила глаза. На щеках выступил румянец. Она чувствовала себя нелепо и ужасно, но сейчас было уже поздно отступать. Она решила довести все до конца.Джонатан перевел взгляд с ее лица ниже, увидел ночную рубашку, наброшенную шаль, аккуратно расчесанные волосы, волной спадающие на плечи.— Может быть… ты пройдешь в гостиную? Миллисент покачала головой, не в силах говорить. Ей не хотелось идти в таком виде в гостиную, где она будет смотреться по меньшей мере глупо. Она жалела, что нет какого-нибудь более простого и легкого способа дать понять ему, зачем она пришла, не прибегая к словам. Но такой способ не приходил ей в голову.Она распрямила плечи и подняла голову, встречая его взгляд.— Я пришла спросить, не можешь ли ты…— Не могу ли я — «что»? — спросил он вежливо, и брови его озабоченно сдвинулись.— Не можешь ли ты… — она закрыла глаза и выдохнула, — взять меня к себе в постель?— Что?! — Его нижняя челюсть отвисла. Он поставил лампу на стол. — Миллисент, о чем ты, черт возьми, говоришь?Миллисент в инстинктивно-защитной реакции вскинула подбородок.— А ты не понимаешь? Я прощу тебя… — Она не могла придумать ни одной подходящей фразы. Ни одна леди никогда не говорила ничего подобного, а эвфемизмы, которые ей приходилось слышать, будут звучать здесь абсолютно по-идиотски. Едва ли она сможет предложить ему что-нибудь типа «воспользуйтесь подходящей ситуацией» или «лишите меня невинности, пожалуйста». Но разве нет таких слов, которые бы обозначали, что она пришла к нему по своей воле?— Заняться с тобой любовью? — произнес он тихим и, как ей показалось, немного напряженным голосом.— Да.— Ты хочешь, чтобы мы сделали это сейчас? — Он сжал кулаки и тут же разжал их. Потом нервно обхватил себя руками, прижав ладони к ребрам. — Я не понимаю… Ты серьезно?— Конечно, серьезно! — крикнула Миллисент, разозленная явным отсутствием его интереса. — Неужели ты думаешь, что я ради смеха разыгрываю комедию? — Она резко повернулась и быстро направилась к выходу.— Нет, постой! — Он схватил ее за руку. — Черт возьми, ты не можешь уйти прямо сейчас, после этого маленького потрясения!— Я не хотела поставить тебя в неловкое положение, — мрачно сказала Милли, не глядя на него. — Ладно, все в порядке! Если ты против, я…Джонатан сдержал проклятье.— Боже мой, Милли, естественно, я хочу тебя! Я… Но ты просто потрясла меня. Все так неожиданно… Я не могу понять, почему ты просишь меня об этом. Почему ты…? Это, должно быть, противоречит всему, чему тебя учили, всему, во что ты веришь?— Почему что я хочу тебя! — горько ответила Миллисент, не отводя от него своего чистого решительного взгляда. — Я хочу чего-то и для себя тоже.— Миллисент… — Невольно его взгляд вновь скользнул по ее фигуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117