— Мейнард не зло, моя госпожа. Да, ваш муж действительно совершил много ужасных поступков, когда стал взрослым, но он не зло. Клянусь.— Я верю вам, — попыталась успокоить ее вдова.Старая няня прислонилась плечом к плечу молодой женщины.Тем временем Оливер продолжал сладко спать на руках у матери, не слыша исповеди Эммы.— Скажите, это правда, что Мейнард обещал баронство Лайму, если тот согласится управлять поместьем? — не удержалась от вопроса Джос-лин, желая еще раз убедиться, что муж и Иво лгали ей.Служанка вздохнула.— Да, правда. Он дал клятву не только в моем присутствии, но и в присутствии всех рыцарей Эшлингфорда.Мать перевела взгляд на спящего мальчика. Как он красив! Круглые розовые щечки, длинные густые ресницы и невинное выражение лица делали его похожим на херувима. Ребенок спокойно спал, даже не подозревая, что благодаря коварству получил то, что по праву должно принадлежать другому. Что скажет ее сын, когда подрастет настолько, чтобы понять все? Будь Оливер в состоянии самостоятельно принимать решения, согласился бы он занять место барона или отказался?Джослин пристально посмотрела Эмме в глаза.— В таком случае, Эшлингфордом должен владеть лорд Фок, а не мой сын, — хладнокровно заключила она.— Да, Эшлингфорд должен был с самого начала перейти к Лайму. Королю Эдуарду не следовало отдавать его Мейнарду.— Но он отдал.Няня кивнула головой.— Да, и совершил ошибку. Большую ошибку, чем вы думаете, леди Джослин.Однако вдова знала уже достаточно много.— Мне сказали, что прежде чем попросить брата вернуться в Эшлингфорд, Мейнард довел баронство почти до разорения.— Да, совершенно верно. Если бы Лайм не вложил в поместье деньги, добытые в турнирах, еще неизвестно, что случилось бы с поместьем сейчас.— Так он вложил в Эшлингфорд свои деньги? — не веря собственным ушам, воскликнула Джослин.— Да, а почему бы и нет? Лайм же верил, что в конце концов станет здесь полноправным хозяином.Значит, деньги, которые Мейнард брал из казны Эшлингфорда, принадлежали не только ему, а он, играя в азартные игры, беспечно пускал их на ветер. Но ведь старший брат мог и не давать барону денег, а иногда, возможно, и не давал. Словно прочитав ее мысли, Эмма добавила:— Я не солгала вам, госпожа. Я сказала истинную правду. Когда-то Лайм и Мейнард очень любили друг друга. Впоследствии это чувство умерло в душе вашего мужа, но Лайм никогда не переставал думать и заботиться о брате.Вдова не могла не согласиться со словами старой служанки. Хотя незаконнорожденный всем твердил о неприязни к Мейнарду, в его глазах появлялись боль и горечь, когда он говорил о его смерти.— Лайм винит себя за то, что мой муж стал таким озлобленным. И винит себя в его смерти.— Лайм?! — удивленно переспросила Эмма.— Да, — подтвердила Джослин.На лице старой няни заиграла легкая улыбка.— Вы уже разговаривали с ним об этом, да?Женщина невольно насторожилась, но затем, вспомнив, что перед ней честная добрая Эмма, а не Иво, успокоилась.— Немного.Служанка засияла.— Очень хорошо. Но меня удивляет, что он был откровенен с вами. Лайм не относится к людям, привыкшим делиться своими чувствами с другими. Пожалуй, исключением является гнев, который он редко сдерживает.Джослин задумалась. Итак, Лайм, вопреки привычкам, раскрыл перед ней душу. Но почему?— Должно быть, вы ему нравитесь. Но он, разумеется, не признается вам в этом.«Да, телом лорд Фок действительно неравнодушен ко мне, — подумала Джослин, — но, увы, не сердцем». Но почему же все-таки он решил поделиться с ней своими сокровенными мыслями? Она не могла найти ответ.— К тому же, ему нравится ваш малыш, — Эмма с нежностью посмотрела на Оливера.Молодая мать покачала головой.— Да. Поэтому время от времени я вспоминаю, как сильно поначалу боялась брата мужа. Я ведь думала, что он собирается убить и Оливера, и меня ради того, чтобы заполучить Эшлингфорд.— О чем, конечно, вас предупреждал Мей-нард, не так ли?— Совершенно верно, — подтвердила Джослин, тряхнув головой. — И я верила ему.Теперь пришел черед Эммы поддержать и утешить собеседницу.— Но самое главное, что вы изменили мнение. Вам нечего и некого бояться здесь, в Эш-лингфорде.Вдова собралась было согласиться, но внезапно вспомнила человека, которого она с каждым днем опасалась все больше.— Никого? Да, сейчас я не боюсь никого, кроме отца Иво.Эмма резко выпрямилась.— Он что-нибудь сделал?— Отец Иво обвинил меня в том, что я вступила в преступную связь с Лаймом.— И что же вы ответили?Джослин со стыдом вспомнила слова, сказанные священнику.— Я тоже пригрозила ему наказанием. Только не знаю, возымеет ли моя угроза какое-нибудь действие. У меня ведь нет доказательств.— Но, насколько я понимаю, и у него нет доказательств того, в чем он вас обвиняет. Или я не права, леди Джослин?— Вы хотите спросить, согрешила ли я с Лаймом? — решив не ходить вокруг да около, уточнила она. — Уверяю вас, мы не были близки.Старая няня встала.— Я поговорю с отцом Иво. Больше он не побеспокоит вас, госпожа.Хозяйка Эшлингфорда с сомнением посмотрела на старую служанку.— Но что вы можете сделать?Разгладив ладонью юбки, Эмма ответила:— Я знаю Иво с тех пор, когда он совсем молодым человеком принял сан священника. И до сих пор мы хорошо понимаем друг друга.Джослин так и подмывало расспросить ее поподробнее, но она понимала, что ей вряд ли удастся добиться другого ответа.— Благодарю вас, Эмма.Кивнув головой, старая няня медленно нагнулась и нежно поцеловала спящего Оливера в лоб.— Ваш малыш все поставит на свои места, — уверенно заявила она, отстраняясь. — Вот увидите.Что Эмма имела в виду? Что очарование и непосредственность Оливера растопят лед недоверия у обитателей замка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109