– Так ты из-за этого расстраиваешься?
– Расстраиваюсь? – Бет задрала вверх подбородок. – Я не расстраиваюсь. Я просто размышляю. – И она рассмеялась, будто до нее только сейчас дошло, что она наговорила. – Я сидела здесь и думала, нельзя ли остановить время. Скоро праздники. Моя семья здорова. Ты дома. – Она помедлила, затем потянулась и накрыла его руку своей. – Так хотелось бы, чтобы ты остался здесь. Забудь о футболе, подыщи жену, заведи своих детей.
– Бет, – сказал он предостерегающим тоном.
Она тут же подняла руки в знак капитуляции.
– Ладно, ладно. Не буду вмешиваться в твои дела. – Бет отхлебнула чай. – Я просто хочу, чтобы ты был счастлив... чтобы ты обрел то же, что я с Реем, чтобы ты нашел свою любовь.
– Вы с Реем – исключение.
– Это не так. Когда-нибудь ты поймешь, что не все хотят причинить тебе боль.
Бобби поднялся и прошел к холодильнику.
– Ты смотришь слишком много «мыльных опер». Меня не тревожит, что мне могут причинить боль.
Он обнаружил упаковку ванильного йогурта, достал ее и полез в буфет за ложкой.
– Тогда почему ты никого не подпускаешь к себе? – спросила Бет. – Особенно женщин.
Проглотив йогурт, Бобби покачал головой и сверкнул своей фирменной улыбкой.
– Пусть тебя не беспокоят мои отношения с женщинами.
– Я говорю не о бессмысленном сексе. – Бет бросила на него пытливый взгляд, как бы прикидывая, стоит ли говорить ему все. – Я не сомневаюсь, что у тебя с этим все в порядке, но я говорю о настоящей близости. О настоящем доверии. Когда по-настоящему доверяешь кому-то.
Бобби смотрел на нее как на умалишенную.
– Этот вопрос мне совсем не хочется обсуждать. Особенно со своей сестрой.
– Прекрасно, я и не собираюсь читать тебе лекции. Но посуди сам, Бобби. Ты меняешь женщин как перчатки, бросая их, как только они начинают принимать ваши отношения всерьез. Тебе доставляет удовольствие пробуждать их чувства, удовлетворять их...
– Прекрати, Бу.
– Но Бог простит, если какая-нибудь женщина пробьет броню твоего сердца и пробудит чувство в тебе. Ты когда-нибудь испытывал какие-нибудь эмоции помимо сексуального удовлетворения во время оргазма?
Бобби заиграл желваками.
– Бет, предупреждаю тебя. Ты ступаешь по тонкому льду.
Бет пристально смотрела на него, и он с возмущением подумал о ее умении ставить его в неловкое положение. Маленький Джейсон родился через две минуты после Джекки, и Бобби постоянно твердил своему племяннику, что тот не должен позволять сестре верховодить. «Если ты позволишь ей это, – предупреждал он малыша, – то будешь потом жалеть об этом всю жизнь. Женщины любят командовать нами, парнями, поэтому по мере возможности мы должны стараться перехватывать инициативу».
Джейсон всегда начинал смеяться, а потом пытался командовать Джекки, которая окидывала его взглядом, как бы говорившим: «Что это ты о себе возомнил?» – а потом заявляла, что дядя Бобби глупый. На что Бет любила повторять: «Скажи это ему».
– Прости меня, Бобби, но я должна была тебе это сказать. Я люблю тебя, и мне не нравится, что твое сердце закрыто для любви. Приводи себя в форму и возвращайся на поле, если так нужно. Но потом, и как можно скорее, подумай о возвращении домой, к семье. Это все, о чем я тебя прошу. Договорились?
Их взгляды встретились.
Бобби глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и выдавил из себя улыбку.
– Хорошо. – Он положил ложку в мойку и выбросил пустую упаковку от йогурта. – Мне нужно идти.
– Конечно. Но помни, я буду отмечать здесь День благодарения, – сказала ему вдогонку Бет.
– На меня не рассчитывай.
– Бобби!
– Да если бы не колено, меня здесь вообще не было бы.
– Но ты ведь здесь. Ты обязан прийти.
Склонив голову, он спросил:
– Кто еще будет?
– Все мы, конечно. И мистер Олсон, что живет напротив. У него прошлым летом умерла жена. В его восемьдесят лет трудно ехать в Калифорнию к дочери, а она не собирается приезжать сюда. Поэтому я пригласила его.
– Вижу, по-прежнему пытаешься обо всех заботиться.
– Не язви.
– Я не язвлю. Думаю, ты поступаешь правильно. Кто еще будет?
– Найджел и Ханна. – Бет назвала эти имена, виновато наморщив нос. Она прекрасно знала, что отношения между пожилой парой и Бобби были прохладными.
– Нет, спасибо. Ты можешь сколько угодно общаться с Найджелом и Ханной, но уволь меня от этого.
– Ладно тебе, Бобби. Ты ведь любишь этот праздничный ужин. Да и они вовсе не такие уж плохие и, поверь, беспокоятся о тебе.
– О да, конечно. Найджел и Ханна Хартли беспокоятся обо мне, как же.
– Пожалуйста, Бобби. – Бет подошла к нему и сцепила свой указательный палец с его пальцем.
– Вот черт. Это нечестно, Бу.
– Сделай это для меня. Дети скучают по своему дяде Бобби. И ты ведь знаешь, как Рей бывает рад, когда ты приходишь.
– Да, хотя бы один человек в этом доме понимает меня. Твой муж точно так же, как я, относится к Найджелу и Ханне, – проворчал Бобби, хотя он уже просто «выпускал пар», и они оба понимали это, как и многое другое. Бобби мог позволить себе это с Бет. С Бет он мог оставаться самим собой и не беспокоиться, как при общении с другими, что люди разочаруются в нем, если Бобби Мак допустит какой-то промах. Бобби Мак, которого любят и почитают во всем мире. Он опасался, что ему все труднее будет оставаться в образе Бобби Мака.
Неожиданно он подумал о Лейси и с трудом удержался от улыбки. Лейси он не нравился в любом обличье. Ни тогда, когда был раздраженным, ни тогда, когда давил на нее, ни тогда, когда был Бобби Маком. Особенно когда был Бобби Маком.
Он вспомнил о ее замечании по поводу того, что ему дороги только сестра и футбол. Бобби не понравилось, что она сказала это, потому что так оно и было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98