Что мне оставалось делать? Даже леди на курсах «Мисс Маленькая Дебютантка» сказали бы, что в такой ситуации отказать было бы грубо. Ну, может быть, и нет, но мне хотелось танцевать.Он с легкостью вел меня, ботинки его ритмично шаркали по деревянному полу в такт музыке. При каждом повороте его бедро вскользь задевало мое, что не прошло для меня незамеченным.– Где ты научился так готовить?– После окончания колледжа я год прожил в Италии, в маленькой деревушке. Там были перебои с фастфудом и доставкой пиццы. – Он притянул меня совсем близко, и я почувствовала, как он улыбнулся, касаясь губами моих волос. – Человеку нужно как-то питаться. Мне не оставалось ничего другого, как научиться готовить.Трудно было поверить, что Сойер, который так легко общается со своими друзьями, и Сойер, который захлопнул передо мной дверь, когда я предложила ему выставить его работы у меня в галерее, один и тот же человек. Конечно, суровый ковбой Мальборо был опасен для меня. Но этот мужчина с открытой ироничной улыбкой и мальчишеским шармом был гораздо более опасен, и я вполне могла не устоять.Я отогнала от себя эту мысль:– Что привело тебя в Италию?– Искусство.Всего-то.– Искусство?– Угу.Он провел меня в танце мимо других пар, держа рукой сзади чуть ниже талии, и я забыла о том, что мне следует и чего не следует делать. Когда мы подошли к крыльцу, он взял легкую куртку и потянул меня через боковую дверь вниз по трем деревянным ступеням во двор.Стояла изумительная ночь с полной луной на небе и легкой прохладой в воздухе. Мы прошли через двор, и я решила, что он ведет меня в студию. Я заметила, что широко улыбаюсь.Он ничего не сказал, но я почувствовала, как он недоуменно пожал плечами.– Так, значит, это я подвигла тебя снова заняться живописью? – настойчиво спросила я, и даже мне самой был явно слышен НС-ный подтекст «плохой девчонки».– Я думал, что люди твоего класса по крайней мере притворяются скромными.Мы обогнули дом, и я увидела студию. Вместо того чтобы обидеться, я рассмеялась:– Это вино на меня так действует.Он опять криво усмехнулся:– Может быть.– Что может быть?– Может быть, ты заставила меня снова начать писать.Мне вдруг пришла в голову мысль, и я, не задумываясь, спросила:– А что заставило тебя бросить живопись?Пару шагов он молчал, обдумывая ответ:– Трудно сказать. Жизнь. Все вышло не так, как я ожидал.Потом он остановился, и я тут же забыла о музах и желании посмотреть его работы. Он прислонился к саманной стене, и сердце у меня бешено заколотилось, когда его взгляд скользнул ниже, к вырезу моей непристойной туники. Все это было усилено вином, и у меня появилось очень сильное желание сделать много такого, чего, я знала, делать не следует.Беги, сказала я себе. Прочь от этого мужчины. И хоть твой муж оказался лживым и подлым, запустившим к тому же руку в твой карман, ты все равно замужем.Вместо этого я посмотрела на его рот.Я почти не ощущала холода, пока он не накинул куртку мне на плечи, подняв воротник, чтобы согреть меня. Пристойное поведение всегда было чем-то само собой разумеющимся, как рефлекторное подергивание коленки, если доктор стукнет по ней маленьким резиновым молоточком. Но не в ту ночь.Я почувствовала, как его рука скользит по моей шее, минуя ключицу, и дальше вниз. В голове перестал звучать сигнал тревоги, и можете называть меня как угодно, но я не могла думать ни о чем другом, кроме того, что хочу, чтобы он меня поцеловал.Секунду Сойер задумчиво смотрел на меня темными-темными глазами, пока ладони его спускались вниз по моим рукам.– Возможно, это не самая удачная идея, – сказал он.Я перевела дыхание, чувствуя себя спасенной и в то же время разочарованной:– Ты прав.Разумеется, он был прав.Но когда он собрался отодвинуться, случилась очень-очень плохая вещь. Мои пальцы потянули его за рубашку.Он замер и внимательно посмотрел на меня.– Черт, – произнес он и поцеловал меня.Я закрыла глаза и припала к его губам, как мечтала с того самого дня, когда узнала, что он не гей. Он прижал меня к себе. Он целовал меня, и его руки смело ласкали мое тело. Но в конце концов все-таки оказалось, что я не зря была воспитана в строгой морали. В последнюю секунду, пока не стало слишком поздно, я разжала пальцы и толкнула его в грудь.Он отступил, и я смогла выскользнуть.– Чудесная вечеринка. Спасибо, что пригласил меня! – сказала я и пошла прочь, едва не переходя на бег.Дойдя до угла дома, я услышала его голос:– Фреди.Хоть этого и не стоило делать, я остановилась.– Надеюсь, тебе стало лучше.Ироничные улыбки, мальчишеский шарм, а теперь доброта. Мне удалось кивнуть.– Я рад, – сказал он. – Ну, спокойной ночи.– Спокойной ночи.Я поспешно, но вежливо попрощалась с остальными гостями и выскочила через парадную дверь. Пока я не выехала за ворота, мне не удавалось перевести дыхание. Мне нравилось быть правильной. Я хотела быть правильной. Секс с ним был бы незабываемым, но я не желала этого. Он умел сделать так, чтобы женщина почувствовала себя на небесах. Уж лучше я остановлю свой– выбор на омарах, поджаренных на мескитовом гриле. Честно. Глава двадцать вторая Была уже почти полночь, когда я добралась до дома, и в тот самый момент, когда я вошла через заднюю дверь, зазвонил телефон. По непонятным мне самой причинам я решила, что это Сойер.Поднимая трубку телефона, стоявшего на маленьком столике в кухне, я чувствовала себя старшеклассницей, которой поздно вечером позвонил парень.– Алло? – сказала я.– Фред.Я опустилась на стул, как подкошенная, стукнувшись коленками о деревянную столешницу.– Фред, ты удивлена?– Гордон? – меня перехватило дыхание. – Где ты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105