– Потому что я – глава клана Макиннес, и я отказываюсь стоять перед Богом и моим отцом-исповедником и оскорблять их обоих, обмениваясь брачными клятвами с грубым английским графом, одетым в алый мундир убийцы и солдата армии короля Георга!
– Вы силой похитили меня из военного лагеря, – сердито возразил Нейл. – У меня нет другой одежды, кроме той, что на мне. Мне больше нечего надеть, кроме моего алого мундира.
– Вот именно!
– Господи! – Нейл почувствовал себя совершенным болваном, разглядывая грязные босые ноги, окружавшие его. – Неужели ни у кого в этом отвратительном месте нет подходящей пары туфель?
Он увидел ответ на свой вопрос, когда поднял глаза и встретил ее ненавидящий взгляд. Но она была слишком горда, чтобы вслух сказать это. Нейл едва сдержал улыбку, увидев, кроме ярости, вспышку упрямой гордости в ее глазах. У нее синие глаза, ярко-синие, окруженные золотыми крапинками, и они потрясающе красивы – даже когда она в гневе.
Особенно когда она была в гневе.
– Это традиция, – объяснила она. – Это горский обычай. – Она не лгала. Ходить босиком – для горца самое обычное дело в теплое время года, но в клане Макиннес это было не принято. До восстания, лишившего их всего, включая обувь, вождь и его семья всегда имели прекрасную одежду и обувь. – Мы не можем все быть британскими графами и иметь богатого деда, который бы купил нам офицерский чин, чтобы мы могли носить красную форму и дорогие кожаные сапоги. – Ее тон по язвительности не уступал его. – Наши предки-горцы научили нас, что не стоит судить о людях по виду одежды и обуви, которую они носят. – Она посмотрела ему в глаза. – Или не носят.
– Леди Джессалин.
Джессалин обернулась на звук голоса и увидела, что через двор к ней приближается ее исповедник.
– Да, святой отец?
– Женщины и дети трудились все утро, готовя еду для празднования вашей свадьбы. Вы собираетесь их разочаровать? Или может, попросить людей проигнорировать муки голода, терзающие их желудки, пока вы спорите со своим женихом? – укоризненно спросил отец Мори, которому Джессалин подчинялась с детства.
– Я не хотела обидеть женщин и детей, отче, – сказала она. – Но я действительно не желаю обмениваться святыми клятвами с человеком в английском мундире.
– А я отказываюсь жениться на женщине, которая слишком упряма, чтобы надеть обувь!
Отец Мори позволил себе легкую улыбку:
– Хотя и не по вашей воле, но вы двое получили редкую возможность забыть о вековых оскорблениях, недоверии и непонимании и построить новый мир для ваших детей. Я не верю, что вы, – он выразительно посмотрел на Джессалин, – позволите эгоизму и упрямой гордости поставить под угрозу будущее клана. И, – он повернулся к графу, – я не думаю, что вас так переполняет английское высокомерие, что вы не можете разглядеть, что скрывается под красивой внешностью вашей невесты. Я уверен, что вы оба согласитесь на компромисс.
Джессалин молча кивнула, а ее жених подозрительно спросил:
– Какой компромисс?
– Свадьба, – ответил отец Мори. – Которая позволит вам пойти на взаимные уступки. – Священник кивнул в сторону старейшин клана: – Выполняйте свои обязанности, друзья. Отведите его в замок и, когда он будет должным образом облачен для свадебной церемонии, принесите мне его сапоги.
Глава б
В том, что касается свадьбы, ему не следовало доверять священнику. Особенно шотландскому священнику! Ни один горец никогда не принимал близко к сердцу интересы англичан, и отец Мори не был исключением. Что вообще священники знают о браке, кроме того, как провести службу? Они-то дают обет безбрачия, чтобы избежать незавидной участи, которая ожидала его. Вот почему Нейл стоял дрожа рядом со своей невестой у алтаря в холодной часовне замка Маконес босой, с голыми ногами, одетый лишь в рваный кусок пледа, который даже не доставал ему до коленей и едва прикрывал его зад.
Он украдкой взглянул на свою невесту. Она не производила впечатления женщины, выходящей замуж, чтобы сразу стать графиней Дерроуфорд. Она выглядела совершенно несчастной, стоя рядом с ним в белом платье, слишком коротком для нее, и в его начищенных черных сапогах. Кусок пледа, который она носила раньше поверх платья, был обмотан вокруг его талии, а сапоги от лучшего лондонского сапожника закрывали ее маленькие ножки. Он видел только носки сапог, потому что он был высоким мужчиной, а она казалась такой маленькой рядом с ним! Нейл почувствовал, как у него пересохло во рту и комок застрял в горле, когда он представил, как мягкие голенища его сапог обхватывают ее бледные стройные икры.
Низкий тревожный ропот заполнил часовню. Нейл осознал это, когда его маленькая невеста с силой толкнула его локтем в бок.
– Ваше сердце в смертельной опасности.
– Что? – На секунду он удивился, не прочитала ли она его мысли, но острый удар ее локтя говорил о другом.
Нейл посмотрел сверху вниз на свою невесту. Его ребра и так уже болели после нескольких часов тряски на лошади. Ему совсем не требовалось дополнительное неудобство.
Она тоже посмотрела на него:
– Если вы не ответите отцу Мори, у вас появится украшение в виде зияющей дыры в груди там, где находится ваше жестокое сассенакское сердце. Потому что если вы опозорите меня здесь, перед кланом, после всех трудностей, через которые прошли мои люди, чтобы организовать эту свадьбу, я сама вырву его.
Потрясенный страстностью ее свирепого шепота, Нейл повернулся к священнику, чтобы узнать, что же отец Мори сделал, чтобы так расстроить вспыльчивую горскую красавицу. Он сосредоточился на словах священника, и его поразил их смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90